ЧЕЧНЯ: В АТМОСФЕРЕ СТРАХА
Силовые структуры Чечни обвиняются в применении пыток и угроз по отношению к родственникам боевиков.
ЧЕЧНЯ: В АТМОСФЕРЕ СТРАХА
Силовые структуры Чечни обвиняются в применении пыток и угроз по отношению к родственникам боевиков.
Недалеко от центра, в Грозном, расположился небольшой поселок, к которому ведет разбитая асфальтовая дорога. Здесь в многоквартирных домах барачного типа, построенных еще в начале прошлого века для работавших на нефтяных промыслах англичан, проживает несколько десятков семей. Несколько месяцев назад отсюда ушли в горы – к повстанцам – трое юношей. С тех пор жизнь для семьи одного из них превратилась в ад.
У Масуда Алхазурова (фамилия измена по его просьбе) семеро детей в возрасте от 10 до 19 лет. Его второй сын 18-летний Руслан – один из трех молодых людей, ушедших воевать против российской армии. Рано поседевший Масуд нервно курит, рассказывая IWPR о своих злоключениях.
«Неделю назад, глубокой ночью, коттедж, в котором я живу с семьей, окружили вооруженные сотрудники силовых структур, которые приехали на двух автомашинах «Жигули» десятой модели. На таких обычно ездят «кадыровцы» [так жители Чечни называют представителей силовых структур, лояльных премьер-министру Чечни Рамзану Кадырову]. Они не представлялись, ничего не объясняли, только грязно ругались и постоянно спрашивали у меня, где мой сын», – сказал он.
«Когда я ответил, что не знаю этого, меня вывели на улицу, затолкали в машину и увезли. Мои дети, жена и соседи пытались им помешать, но те никого не слушали. Стреляли в воздух из автоматов, угрожали убить всех, кто приблизится, и никого не подпустили ко мне».
Масуда провезли несколько километров, а потом, вытолкнув из машины, стали его бить, заявляя при этом, что он и его семья – ваххабиты [приверженцы радикального течения в исламе]. «Мои попытки что-то им объяснить были безуспешны. Они были как зомби – только били меня прикладами автоматов, ногами и постоянно кричали, чтобы я заставил вернуться сына домой».
Масуд уже был весь в крови, когда один из них решил поверить, что он действительно ничего не знает о том, где находится его сын, и убедил остальных отпустить его. Этот человек отвез Масуда домой. «На прощание он сказал, что от меня не отстанут, и посоветовал разыскать сына, если я не хочу потерять других сыновей. Теперь я каждый день и каждую ночь со страхом жду, что с моей семьей что-то случится. Я, как и мои взрослые дети, даже не снимаю на ночь одежды, потому что в любой момент сюда могут ворваться эти люди и увезти любого из нас», – сказал Масуд.
Ранее – в конце сентября – вооруженные люди в камуфляжной форме забрали старшего сына Масуда 19-летнего Расула. Несколько дней юношу продержали на одной из баз «кадыровцев» в Шалинском районе республики (юго-восток Чечни). Его били, пытали током и грозились убить, если он не скажет, где укрывается его младший брат. Так и не узнав ничего от Расула, похитители выбросили его в пригороде Грозного.
«Он мне рассказывал, как над ним издевались. Как привязывали к пальцам рук и ног оголенные провода и пускали по ним ток. Пытка длилась до тех пор, пока из под ногтей не выступала кровь. Как избивали резиновыми дубинками и прикладами автоматов. Он две недели пролежал в кровати, не имея сил шевельнуться, и до сих пор ходит с трудом», – сказал Масуд.
«Эти изверги отбили ему почки, а ведь он у меня и так рос болезненным ребенком. Расул сказал мне, что больше в руки этих нелюдей попадать не намерен и предпочитает умереть, чем снова пережить тот ад».
История семьи Масуда Алхазурова служит иллюстрацией жестоких методов дознания, которые до сих пор в ходу в Чечне, несмотря на то, что Москва и промосковское руководство республики уже давно заявляют о победе над местными исламистскими и повстанческими силами.
На заявления о пытках официальные структуры отвечают молчанием. При этом весьма охотно власти говорят об амнистии, объявленной три месяца назад после того, как в июле погиб лидер боевиков Шамиль Басаев, называя ее большим успехом.
«260 сдавшихся за три месяца участников незаконных вооруженных формирований – это значительная цифра, – сказал офицер чеченской милиции Лом-Али Тахаев. – Находясь в горах, с оружием, они представляли бы реальную силу и угрозу. Если предположить, что каждый из них мог убить одного военного или милиционера, то можно считать, что спасены 260 человеческих жизней, плюс жизни самих этих боевиков».
Преследования родственников повстанцев как метод оказания давления на самих повстанцев стали за последние два года регулярной практикой силовых структур. Так, в 2004 году были задержаны несколько родственников бывшего мятежного президента Чечни Аслана Масхадова. Только через несколько месяцев после его гибели заложники были отпущены на свободу. Более полутора лет назад были похищены отец, жена и младенец-сын нынешнего лидера повстанцев Доку Умарова. Позднее жена и ребенок Умарова были освобождены, но судьба его отца до сих пор остается неизвестной.
Однако повстанческое движение продолжает существовать. 3 ноября в беседе с журналистами в Грозном заместитель командующего российской военной группировкой в Чечне Генерал Евгений Баряев сделал сенсационное заявление о том, что в горах Чечни по-прежнему укрываются около 700 боевиков.
По его словам, недавно боевики получили крупную сумму денег. Этим он объяснил наблюдаемый в последнее время приток в их ряды молодых чеченцев. «Одними военными методами противостоять бандформированиям невозможно», – добавил Баряев.
Совершенно другие цифры называл в августе нынешнего года премьер-министр Рамзан Кадыров. По его утверждению, в Чечне действует не более 50-60 боевиков-чеченцев и 150-200 наемников.
Как считает один местный политолог, молодые люди продолжают уходить в горы, спасаясь от преследований со стороны «кадыровцев». «Им просто не оставляют выбора, – сказал он. – Они ведь кроме войны ничего не видели. Они каждый день видят произвол, творимый военными и сотрудниками силовых структур, и желание противостоять тому злу, которое сегодня несут те же самые «кадыровцы», «федералы» и прочие, у многих из них гораздо сильнее желания жить. Иначе никто бы из них не уходил в горы, практически на верную смерть».
С этим согласен Масуд Алхазуров. «Мой сын никогда не пошел бы воевать, если бы не та безысходная ситуация, в которую нас всех загнал Кремль. Какой из моего сына террорист? Зачем они берут в заложники родственников тех, кто противостоит им с оружием в руках? Пусть идут и воюют с ними, а не с теми, кто сидит дома и хочет просто нормально жить», – сказал он.
Алхазуров со страхом думает о том, что его старший сын может последовать примеру брата и уйти в горы, но остановить его он не сможет.
«Две кровавые войны многое изменили в нашей жизни», – сказал он.
Умалт Дудаев, псевдоним чеченского журналиста, контрибутора IWPR
У Масуда Алхазурова (фамилия измена по его просьбе) семеро детей в возрасте от 10 до 19 лет. Его второй сын 18-летний Руслан – один из трех молодых людей, ушедших воевать против российской армии. Рано поседевший Масуд нервно курит, рассказывая IWPR о своих злоключениях.
«Неделю назад, глубокой ночью, коттедж, в котором я живу с семьей, окружили вооруженные сотрудники силовых структур, которые приехали на двух автомашинах «Жигули» десятой модели. На таких обычно ездят «кадыровцы» [так жители Чечни называют представителей силовых структур, лояльных премьер-министру Чечни Рамзану Кадырову]. Они не представлялись, ничего не объясняли, только грязно ругались и постоянно спрашивали у меня, где мой сын», – сказал он.
«Когда я ответил, что не знаю этого, меня вывели на улицу, затолкали в машину и увезли. Мои дети, жена и соседи пытались им помешать, но те никого не слушали. Стреляли в воздух из автоматов, угрожали убить всех, кто приблизится, и никого не подпустили ко мне».
Масуда провезли несколько километров, а потом, вытолкнув из машины, стали его бить, заявляя при этом, что он и его семья – ваххабиты [приверженцы радикального течения в исламе]. «Мои попытки что-то им объяснить были безуспешны. Они были как зомби – только били меня прикладами автоматов, ногами и постоянно кричали, чтобы я заставил вернуться сына домой».
Масуд уже был весь в крови, когда один из них решил поверить, что он действительно ничего не знает о том, где находится его сын, и убедил остальных отпустить его. Этот человек отвез Масуда домой. «На прощание он сказал, что от меня не отстанут, и посоветовал разыскать сына, если я не хочу потерять других сыновей. Теперь я каждый день и каждую ночь со страхом жду, что с моей семьей что-то случится. Я, как и мои взрослые дети, даже не снимаю на ночь одежды, потому что в любой момент сюда могут ворваться эти люди и увезти любого из нас», – сказал Масуд.
Ранее – в конце сентября – вооруженные люди в камуфляжной форме забрали старшего сына Масуда 19-летнего Расула. Несколько дней юношу продержали на одной из баз «кадыровцев» в Шалинском районе республики (юго-восток Чечни). Его били, пытали током и грозились убить, если он не скажет, где укрывается его младший брат. Так и не узнав ничего от Расула, похитители выбросили его в пригороде Грозного.
«Он мне рассказывал, как над ним издевались. Как привязывали к пальцам рук и ног оголенные провода и пускали по ним ток. Пытка длилась до тех пор, пока из под ногтей не выступала кровь. Как избивали резиновыми дубинками и прикладами автоматов. Он две недели пролежал в кровати, не имея сил шевельнуться, и до сих пор ходит с трудом», – сказал Масуд.
«Эти изверги отбили ему почки, а ведь он у меня и так рос болезненным ребенком. Расул сказал мне, что больше в руки этих нелюдей попадать не намерен и предпочитает умереть, чем снова пережить тот ад».
История семьи Масуда Алхазурова служит иллюстрацией жестоких методов дознания, которые до сих пор в ходу в Чечне, несмотря на то, что Москва и промосковское руководство республики уже давно заявляют о победе над местными исламистскими и повстанческими силами.
На заявления о пытках официальные структуры отвечают молчанием. При этом весьма охотно власти говорят об амнистии, объявленной три месяца назад после того, как в июле погиб лидер боевиков Шамиль Басаев, называя ее большим успехом.
«260 сдавшихся за три месяца участников незаконных вооруженных формирований – это значительная цифра, – сказал офицер чеченской милиции Лом-Али Тахаев. – Находясь в горах, с оружием, они представляли бы реальную силу и угрозу. Если предположить, что каждый из них мог убить одного военного или милиционера, то можно считать, что спасены 260 человеческих жизней, плюс жизни самих этих боевиков».
Преследования родственников повстанцев как метод оказания давления на самих повстанцев стали за последние два года регулярной практикой силовых структур. Так, в 2004 году были задержаны несколько родственников бывшего мятежного президента Чечни Аслана Масхадова. Только через несколько месяцев после его гибели заложники были отпущены на свободу. Более полутора лет назад были похищены отец, жена и младенец-сын нынешнего лидера повстанцев Доку Умарова. Позднее жена и ребенок Умарова были освобождены, но судьба его отца до сих пор остается неизвестной.
Однако повстанческое движение продолжает существовать. 3 ноября в беседе с журналистами в Грозном заместитель командующего российской военной группировкой в Чечне Генерал Евгений Баряев сделал сенсационное заявление о том, что в горах Чечни по-прежнему укрываются около 700 боевиков.
По его словам, недавно боевики получили крупную сумму денег. Этим он объяснил наблюдаемый в последнее время приток в их ряды молодых чеченцев. «Одними военными методами противостоять бандформированиям невозможно», – добавил Баряев.
Совершенно другие цифры называл в августе нынешнего года премьер-министр Рамзан Кадыров. По его утверждению, в Чечне действует не более 50-60 боевиков-чеченцев и 150-200 наемников.
Как считает один местный политолог, молодые люди продолжают уходить в горы, спасаясь от преследований со стороны «кадыровцев». «Им просто не оставляют выбора, – сказал он. – Они ведь кроме войны ничего не видели. Они каждый день видят произвол, творимый военными и сотрудниками силовых структур, и желание противостоять тому злу, которое сегодня несут те же самые «кадыровцы», «федералы» и прочие, у многих из них гораздо сильнее желания жить. Иначе никто бы из них не уходил в горы, практически на верную смерть».
С этим согласен Масуд Алхазуров. «Мой сын никогда не пошел бы воевать, если бы не та безысходная ситуация, в которую нас всех загнал Кремль. Какой из моего сына террорист? Зачем они берут в заложники родственников тех, кто противостоит им с оружием в руках? Пусть идут и воюют с ними, а не с теми, кто сидит дома и хочет просто нормально жить», – сказал он.
Алхазуров со страхом думает о том, что его старший сын может последовать примеру брата и уйти в горы, но остановить его он не сможет.
«Две кровавые войны многое изменили в нашей жизни», – сказал он.
Умалт Дудаев, псевдоним чеченского журналиста, контрибутора IWPR
