ДАГЕСТАН ОТВЕРНУЛСЯ ОТ ЧЕЧНИ.

Отношение населения Дагестана к конфликту в Чечне коренным образом изменилось с начала "антитеррористической операции". Если раньше в этой соседней с Чечней республике чеченцам сочувствовали, а к их борьбе за независимость относились с пониманием, то сейчас Дагестан полностью поддерживает и одобряет действия России.

Во время первой войны, с 1994 по 96 гг. на территории Дагестана нашли убежище более 14 тысяч чеченцев. Десятки международных гуманитарных организаций помогали республике в размещении беженцев.

На этот раз ситуация полностью изменилась. После того, как в августе 1999 г. боевики под предводительством Шамиля Басаева вторглись в Дагестан, министр внутренних дел республики отдал приказ запретить свободное пересечение границы для жителей Чечни.

Этот приказ до сих пор в силе. С начала нынешнего конфликта въезд на территорию Дагестана был разрешен небольшому количеству беженцев числом около 4000 человек. Большая часть из них по национальности русские или дагестанцы. Лишь несколько чеченцев, чьи родственники проживают в Дагестане, смогли попасть на территорию республики после тщательной проверки документов.

Эти нововведения находят поддержку среди большинства дагестанцев. Для этой небольшой кавказской республики такой беспокойный сосед как Чечня в течение нескольких лет был источником постоянной угрозы. Чечня для населения Дагестана символизирует преступность: слишком много было случаев похищений людей, кражи скота, нападений на пограничные дагестанские деревни, незаконной торговли нефтью, наркотиками. Дагестанцы считают Чечню опорным пунктом для местных экстремистов и преступников.

И действительно, люди такого рода всегда могут найти убежище в Ичкерии, на территорию которой российским правоохранительным органам доступ практически закрыт. Дагестанцы, которые приютили семьи чеченских беженцев во время первой войны, в частности жители Ботликского и Цумадинского районов, не раз пожалели о проявленном гостеприимстве. Эти люди считают, что чеченцы отплатили им черной неблагодарностью.

Население Дагестана склонно ассоциировать всех чеченцев с такими боевыми командирами как Масхадов, Радуев и Басаев. Истории, которые рассказывают бывшие заложники, освобожденные из чеченского плена, еще больше убеждают людей в своей правоте. В Дагестане находятся сотни освобожденных заложников, большинство из них утверждает, что многие чеченцы участвуют в деятельности организованных преступных группировок, и понять, кто "плохой", а кто "хороший", не представляется возможным.

В результате всех этих событий население Дагестана все в большей степени поддерживает Россию. Несмотря на то, что в отношении россиян к дагестанцам немалую роль играет националистическое предубеждение против всех кавказцев, дагестанцы предпочитают русский "империализм" чеченскому.

На Северном Кавказе чеченцы - самая многочисленная этническая группа. Они никогда не скрывали своего стремления к главенствующему положению в регионе. Примером этого может служить Шамиль Басаев, который в свое время заявил, что его целью является объединение всех республик Северного Кавказа в одно исламское государство, в котором Ичкерия будет играть главную роль.

Такой взгляд на вещи не устраивает ни политическую элиту, ни население Дагестана. "Цивилизованный империализм" России привлекает дагестанцев гораздо больше, чем его "дикая" чеченская разновидность. Сепаратистские тенденции в республике уже не наблюдаются, а присутствие России в регионе явно усилилось. Многие дагестанцы видят в этом возможность положить конец непомерным амбициям местных лидеров, которые стремятся ввести старые, феодальные порядки. Примером сдерживающего влияния России стала последняя предвыборная кампания в Дагестане.

В прошлом ни одна предвыборная кампания не обходилась без насилия и открытого противостояния, но на этот раз все прошло относительно мирно. Меняется в лучшую сторону и отношение людей к российской армии, особенно во время и после военной операции по вытеснению чеченских экстремистов из Дагестана.

Теперь жители республики приносят солдатам не только еду, но и теплые вещи. Некоторые мужчины даже участвуют в военных действиях. Это совсем непохоже на то, что происходило в Дагестане в 1994-96 гг..

Еще один интересный факт: многие мужчины присоединились к ваххабитам и воюют на стороне Чечни. В горных районах Дагестана эмиссары Басаева и Хаттаба все еще пытаются завербовать молодых мужчин. Но, в принципе, дагестанская сторона игнорируeт тот факт, что некоторые дагестанцы выступают на стороне чеченцев. Таких бойцов в Дагестане считают предателями родины.

Если судить по публикациям в местной прессе и разговорам, ведущимся в общественных местах, дагестанцы не верят в возможность политического разрешения конфликта. Население считает, что Масхадову доверять нельзя. Возможно, такое мнение появилось в результате резкого падения популярности президента Чечни, после того, как он и не подумал извиниться за вторжение чеченских боевиков в Дагестан.

Непопулярность Масхадова так велика на сегодняшний день, что жители Хасавюрта не дали 29 сентября президенту Дагестана Магомедали Магомедову встретиться со своим чеченским коллегой.

Для Дагестана самым ощутимым последствием войны в соседней Чечне стало усиление мер безопасности - укрепление старых и создание российскими военными новых пропускных пунктов на границе с Чечней. Несмотря на определенные неудобства, население с пониманием относится к этим мерам.

Как сказал один местный водитель: "Я не против того, чтобы российский офицер проверял мою машину. Я уверен, что он не побоится остановить и новый "Мерс", на котором разъезжает мафиози. К тому же, в отличие от нашей милиции, российские солдаты обращаются ко мне на "вы".

Наби Абдуллаев - редактор политического отдела газеты "Новое дело" в Махачкале.