Елена Бондарь: узбекские суды не интересует презумпция невиновности

6 апреля 2012 года суд по уголовным делам Ташкента признал виновной Елену Бондарь, независимую журналистку, и приговорил ее к выплате штрафа в размере около 7 млн. узбекских сумов ($ 3700) в соответствии со статье 184-3 «Изготовление, хранение или распространение материалов, пропагандирующих национальную, расовую, этническую или религиозную вражду» Кодекса об административной ответственности Узбекистана.

Поводом для судебного иска стало то, что в сентябре 2011 года Елена собирала информацию для материала о намерении властей закрыть филиал Тюменского (Россия) Государственного Университета в Ташкенте и пыталась получить интервью для статьи. Спустя некоторое время по заявлению жительницы России узбекские власти обвинили журналистку, что она готовила к публикации интервью, в котором намеревалась «оговорить народ Узбекистана». Журналисты и правозащитники на судебное разбирательство не были допущены, а адвокат Елены Бондарь сообщил, что никаких доказательств вины журналистки на суде представлено не было.

После суда News Briefing Central Asia спросил Елену, что происходит с журналистами в Узбекистане и с чем связано усиление давления на них в последнее время.

NBCA: Твое дело не первое, когда адвокаты и правозащитники говорят, что обвинение было бездоказательным. В марте к административному штрафу был приговорен Виктор Крымзалов за статью, которую он не писал (Узбекистан: преследования журналистов не уменьшаются). Осенью прошлого года «за проведение незаконных тренингов» был оштрафован Леонид Кудрявцев, пресс-секретарь Посольства Великобритании в Ташкенте (Узбекистан: правозащитники под пристальным вниманием властей ).

Почему так происходит?

Елена Бондарь: В перечисленных случаях суд – это не честное разбирательство, а повод наказать журналистов, и тех, кто их поддерживает. Вина и обвинения были высосаны из пальца.

Власти хотят всеми способами удержать авторитарный строй и поэтому ведут активную борьбу с инакомыслием и свободой слова.

NBCA: Какие меры надо принять журналисту, обвиняемому узбекскими властями, чтобы суметь доказать свою невиновность?

Бондарь: На этих судах никого не интересует твоя невиновность. Тебя пытаются покарать руками подконтрольного института судопроизводства, проводят через все инстанции (явки в правоохранительные органы, длительны допросы, написание объяснительных), и, несмотря на бездоказательность предъявляемых обвинений, в конце концов выносят жесткий приговор.

NBCA: Какие остались инструменты у местных репортеров, чтобы бороться с мотивированными обвинениями?

Бондарь: Только гласность. Необходимо сообщать об этом в интервью зарубежным изданиям, писать, рассказывать подробности дела. Больше никаких механизмов у нас нет.

NBCA: В марте было несколько случаев депортации и прессинга на журналистов. (Узбекистан: преследования журналистов не уменьшаются.) С чем это связано?

Бондарь: У властей есть черный список, куда они вносят всех журналистов, объективно описывающих происходящее в Узбекистане. Периодически эти журналисты нейтрализуются различными методами, я думаю, мартовская кампания – это очередная зачистка в журналистских рядах.

NBCA: Как реагируют на судебные иски против журналистов местные медиаорганизации, которые призваны заниматься их проблемами и оказывать поддержку?

Бондарь: В Узбекистане нет каких-либо комитетов, сообществ по защите прав журналистов, особенно в настоящем понимании этой профессии. Хотя при Узбекском агентстве связи и информатизации [прим. которое осуществляет цензуру в СМИ] имеются Союзы писателей и журналистов, но они, конечно же, поддерживают правящий режим.

В основном на преследования журналистов, возбуждение против них уголовных и административных дел сразу же реагируют независимые корреспонденты и правозащитники. Они делают заявления, помогают придать случившееся огласке, что очень помогает нам и не оставляет нас со своей проблемой один на один.

NBCA: Как ты намерена работать после этого иска? Станешь ли ты более осторожной?

Бондарь: Я пережила сильный стресс, однако этот судебный иск для меня – урок, ведь, к сожалению, нельзя предугадать, кого из своих источников в следующий раз используют власти, чтобы нейтрализовать журналиста. Лично у меня нет никаких представлений о том, как обезопасить себя от подобных действий, работая в Узбекистане.

Осторожность для журналиста в условиях нашей страны, как мне представляется, это – написание материалов, которые не затрагивали бы интересы власти или отдельно взятых людей с крепкой «крышей», находящиеся под той же властью. Осторожничать – это значит не писать о возмущениях народа и несправедливости, которая у нас существует.

То есть, чтобы осторожничать, надо перестать быть журналистом. Но это не обо мне.

Данная статья была подготовлена в рамках проекта «Новостная сводка Центральной Азии», финансируемого фондом National Endowment for Democracy.

Если у вас есть комментарии или вы хотите задать вопрос по этому материалу, вы можете направить письмо нашей редакторской команде по Центральной Азии на адрес feedback.ca@iwpr.net