Грузия: Сталин, наконец, свергнут

Коба – так зовут моего единственного брата. Это и одна из кличек известнейшего из моих земляков-грузин - советского диктатора Иосифа Джугашвили, знакомого всем как Сталин.

Грузия: Сталин, наконец, свергнут

Коба – так зовут моего единственного брата. Это и одна из кличек известнейшего из моих земляков-грузин - советского диктатора Иосифа Джугашвили, знакомого всем как Сталин.

Людей старше меня хоть что-то, но связывает со Сталиным: член семьи, ставший жертвой репрессий, выученный в школе стишок про «великого вождя» или полученная когда-то грамота - в коммунистической Грузии большинство наград носили имя Сталина.

Хотя рьяных сторонников Сталина за пределами его родного города Гори совсем мало, отношение к нему в Грузии всегда было неоднозначным.

Желание написать о нем возникло у меня после того, как мне довелось пообщаться с некоторыми молодыми грузинами, не знавшими даже того, что Сталин был родом из Грузии. Я повстречалась с ними в Гори, вскоре после августовской войны 2008 года. Они требовали убрать из центра города, тогда еще сохранявшего следы российских бомбежек, статую Сталина.

Из разговора с ними я поняла, что о диктаторе они знают мало. При этом они твердо верили в то, что «Россия - продолжательница дел Сталина».

Поделиться с молодежью своими представлениями о том, кем был Сталин, пытались местные старики. Для них Сталин – герой, величайший из грузин, истинный вождь. Но юные активисты, родившиеся в другой Грузии, никогда не носившие пионерских галстуков, не хотели прощать Сталина только потому, что он был грузином.

Мне понравились эти дети. Меня умилил их пылкий протест против присвоения тбилисским улицам имен политических союзников нынешних властей – Джорджа Буша, бывшего президента Азербайджана Гейдара Алиева и других.

«Наличие у нас таких улиц – провинционализм. Наличие памятника Сталину в центре Гори - это, помимо провинционализма, еще и преступление», - сказала мне тогда 21-летняя Тамрико.

Мне были понятны ее слова. Во время войны меня не было в Гори - я застряла в Кутаиси [втором по величине городе Грузии], но я регулярно звонила находившимся там коллегам, обязательно спрашивая их о памятнике Сталину – стоит ли еще? «Да», - отвечали они, и всякий раз при этом мной овладевало чувство отчаяния.

Видно, этот вопрос тогда беспокоил и других журналистов: статуя фигурировала в кадрах почти всех репортажей из подвергшегося бомбардировке Гори.

Памятник Сталину есть и в Кутаиси. Находясь там во время войны, я заметила необычное – никто не клал к нему цветы. Августовская война многое изменила в моей стране, в том числе и отношение людей к Сталину.

Вскоре после войны монумент в Гори забросали красной краской. В течение следущего года отмывать краску со статуи местным властям пришлось несколько раз.

Чиновники старательно избегали любого обсуждения возможного демонтажа памятника. Они молчали даже в дни перед его сносом.

Власти тайком и шаг за шагом шли к тому, чтобы убрать его из центра Гори. Но им не хватало решительности молодых антисталинистов, споривших со своими дедушками и бабушками на горийской площади перед монументом. Памятник убрали после выборов. Ночью. За полицейским кордоном.

Наблюдая по телевизору это трусливое действо, я вновь почувствовала отчаяние.

Моя мать молча смотрела эти кадры. Тогда я впервые спросила ее, в чью честь назвали моего брата.

«Ни в чью, - ответила она. - Просто мне нравилось это имя, и я решила назвать его им».

Рано или поздно все должно быть названо своим именем. 

Georgia
Regime
Frontline Updates
Support local journalists