Интервью: Омбудсмен Таджикистана: «Мы принимаем заявления от всех»

 В конце мая прошлого года в Таджикистане впервые был назначен омбудсмен. О результатах работы за год, о планах на будущее и своей оценке ситуации с правами человека в стране в интервью IWPR рассказал Зариф Ализода, Уполномоченный по правам человека в Таджикистане.

Интервью вела Парвина Хамидова, редактор IWPR по Таджикистану.

Хамидова:  В мае будет год, с тех пор как Вы были назначены омбудсменом. Как Вы себя чувствуете в роли правозащитника?

Ализода:  Этот год я бы назвал экзаменом для нашей организации…. Я думаю, за этот год мы многое успели сделать. Прежде всего, мы прошли стадию институционализации, решили много организационных вопросов…. Кроме того, у нас разработан очень обширный план на 2010 год. Он определяет основные направления нашей работы, и думаю, будет способствовать дальнейшему укреплению аппарата уполномоченного по правам человека.

В частности он предполагает создание общественных приемных на местах, в регионах республики. Пока не известно точное их количество, все будет зависеть от наших организационных и материально-технических возможностей. Мы сейчас ищем и доноров, которые смогли бы нам оказать эту поддержку. Прежде всего, хотелось бы открыть приемные в областных центрах:  Худжанде, Курган-Тюбе и Хороге, а также в других городах:  Вахдат, Турсунзаде, Кулябе, Раштском районе.

Главная идея открытия наших представительств в областях – повозможности мобилизовать нашу работу. То есть местные вопросы решать прямо на местах, а остальные уже направлять в наш центральный офис.

Кроме того, мы разработали и другие документы. В том числе и Положение об экспертном совете при нашем институте, как это отмечено в законе РТ «Об Уполномоченном по правам человека». Это будет консультативный орган, состоящий из представителей разных структур, в том числе и неправительственных организаций, занимающихся правами человека. При экспертном совете могут быть созданы и рабочие группы по отдельным направлениям, если это будет необходимо. Сейчас эта структура находится на стадии формирования.

Другие направления деятельности уполномоченного – это подготовка ежегодного доклада, который я намерен презентовать в феврале. Кстати над ним будут работать и наши общественные приемные, что позволит подготовить его более объективно с точной информацией о ситуации в регионах.

Таким образом, Институт уполномоченного по правам человека должен стать координирующим органом среди всех госструктур по вопросам соблюдения прав граждан.

Наша структура – новая и чтобы о нас узнали больше, мы разработали брошюры и буклеты с подробной информацией. С июня начинается серия семинаров в регионах нашей страны с целью ознакомления населения с нашей работой, нашими задачами и способами работы, а также возможностями сотрудничества. В этих семинарах помимо наших представителей будут принимать участие представители гражданского общества.

А если говорить о своих впечатлениях – то самое приятное в этой работе, когда мы можем помочь людям в вопросах защиты их прав. Но проблема в том, что не все правы в своих жалобах. Трудно убедить человека, что он не прав с точки зрения закона…

Хамидова:  Каковы основные результаты Вашей работы в качестве уполномоченного по правам человека, на цифрах на примерах?

Ализода:  Несмотря на то, что назначение на должность уполномоченного датировано 27 мая, фактически наш институт приступил к работе в сентябре прошлого года. За это время к нам поступило 895 обращений граждан, из которых 300 письменные, а остальные устные.

Граждан в приемной нашего офиса встречает дежурный, кроме того, прием ежедневно осуществляет и руководство института. Мои приемные дни, к примеру, среда и суббота. По другим дням принимают руководитель аппарата уполномоченного и начальники отделов.

К нам обращаются разные категории граждан. Очень много вопросов возникает по судебным актам. Таких обращений примерно половина из общего количества. Жалуются на приговоры судов, оспаривают их законность. У людей есть претензии к правоохранительным органам, местным органам исполнительной власти, к работодателям по поводу незаконного увольнения.

Помимо граждан Таджикистана к нам обращаются и иностранцы, также могут обратиться и лица без гражданства. Мы принимаем заявления от всех.

Из обратившихся иностранцев больше всего заявлений от граждан Афганистана, по вопросам оказания содействия в переезде в третьи страны, например в Канаду. В этом случае мы можем только помочь навести справки о возможности такого переезда в Управлении Верховного Комиссара ООН по делам беженцев. Многое тут зависит, прежде всего, от принимающей стороны.

Есть также несколько обращений от наших соотечественников, которые переехали в Россию. Например, к нам обратился гражданин России, ранее проживавший в Таджикистане, который в начале 90-х получил увечье на работе, но из-за известных событий [гражданской войны 1992-1997гг] потерявший все документы, подтверждающие данный факт. Мы помогли ему с восстановлением этих документов в содействии с Министерством юстиции и Советом юстиции Таджикистана.

Хамидова:  Вы упомянули о подготовке своего отчета. Какие моменты в нем будут ключевыми? В какой области нарушение прав вызывает у Вас наибольшую озабоченность?

Ализода.:  По итогам каждого квартала мы подытоживаем свою работу. Но одно направление сложно определить. Судя по обращениям к нам, людей волнуют решения судебных органов. Я думаю тут есть и связь с изменениями в законодательстве нашей страны, в связи с осуществлением Программы судебно-правовой реформы.

В этом году вступил в силу новый уголовно-процессуальный кодекс, который передал судам новые полномочия (например, санкцию на арест и т.д.). Я считаю, что именно поэтому жалоб в отношении судебных органов стало много. Более того, думаю, их будет еще больше.

Хамидова:  Можно ли сказать, что в судах чаще всего нарушаются права человека в Таджикистане?

Ализода.:  Нет, я этого не говорил. Много обращений совсем не означает, что суды виноваты. У них стало больше полномочий и, следовательно, больше ответственности. Не всегда эти обращения имеют реальную почву. В суде всегда есть проигравшая сторона, которая остается недовольной.

У нас были и такие примеры, когда например человек недоволен приговором. Мы проверили и не нашли противоречий с законодательством, пытаемся объяснить ему, но человек упорно считает правым только себя.

Хамидова:  Несмотря на то, что Ваш статус предполагает большую публичность, чем иные госструктуры за этот год Вы никак не реагировали на некоторые, иногда даже явные случаи нарушения прав человека:  например в случаях с насильственным распространением акций Рогунской ГЭС, о которых неоднократно писали СМИ. Почему Вы не выступаете с заявлениями, с рекомендациями?

Ализода.:  Я бы не сказал, что акции распространяются насильственно. Да конечно я видел в прессе статьи на эту тему. Но к нам никто не обращался по таким фактам.

Если говорить о каких-либо заявлениях, то я, конечно, могу реагировать. Но пока не делал этого, потому что считаю, что не было необходимости. Если ходят какие-то разговоры и прочее, это еще не повод выступать с заявлением.

Тем более, что по поводу акций Рогунской ГЭС, прежде всего, сам президент Рахмон неоднократно официально высказывался, что они должны распространятся только на добровольной основе. Те, кто любит свою Родину, и имеют такую возможность, должны купить эти акции. И я с этим согласен. Рогун – судьбоносный проект для Таджикистана и имеет важное значение для будущего нашей страны.

А по поводу моей публичности могу сказать, что я довольно часто выступал в прессе в прошлом году.

Хамидова:  О некоторых других громких случаях хотелось бы спросить отдельно. Я имею в виду дело об осуждении около 30 жителей Исфары, в справедливости которого сомневался даже бывший генеральный прокурор [Бободжон Бобохонов]. [Примечание редакции: в июне 2009 г. 31 жителя Исфары были приговораны к срокам заключения до 25 лет, несмотря на то,что прокуратура требовала меньшие сроки. Они обвинялись в бандитизме, незаконном хранении оружия, отмывании денег, хищении,и сокрытии налогов.]

А также последовавшее вслед за этим судебное разбирательство в отношении трех газет [«Азия-Плюс», «Фараж» и «Озодагон»], опубликовавших заявление адвоката осужденных. Как Вы прокомментируете это дело, тем более что заявление [адвоката] Джураева было адресовано и к вам тоже?

Ализода:  Насчет исфаринцев:  они в свое время обратились к нам, но поскольку дело находилось на рассмотрении суда, мы все их заявления передали в ведение суда.

Самим исфаринцам мы дали рекомендации, как представлять свои интересы в суде дали ряд рекомендаций по тому, как правильно представлять свою сторону в этом процессе.

Что касается заявления адвоката, то поскольку там были затронуты вопросы об очень серьезных преступлениях – таких как коррупция и прочее. По закону мы не можем рассматривать уголовные дела, поэтому это заявление мы направили в Генпрокуратуру, чтобы они разобрались.

Хамидова:  Как Вы считаете процесс, который сейчас идет в отношении трех газет, можно ли расценивать как давление на свободу слова?

Ализода.Наш представитель участвует в этом судебном разбирательстве. Пока идет суд, мы не можем комментировать это дело. Назвать это давлением тоже нельзя.

IWPR:  Положение заключенных в таджикских тюрьмах – еще одна проблема…. Скажите, а у Вас есть свободный доступ в пенитенциарные учреждения? Что Вы знаете о положении заключенных? Какие действия предпринимаете, чтобы условия их заключения отвечали требованиям международных документов, которые подписал Таджикистан?

Ализода.:  По закону мне дано право посещать любые пенитенциарные учреждения, знакомиться с условиями содержания. В самых ближайших планах у меня есть намерение посетить их. Я это собираюсь сделать лично.

Да я знаю, там есть определенные проблемы. Многие эти учреждения были созданы очень давно, еще в 30-е годы прошлого века. Здания не совсем приспособлены для этих функций. Настало время эти вопросы как-то решать. Наше государство уже обращалось по этому поводу к донорам с просьбой об оказании помощи, в вопросах строительства новых зданий для исправительных учреждений нашей страны. Институт уполномоченного намерен поднимать этот вопрос и продвигать его по возможности.

Если говорить о пытках, то эта проблема существует не только в этих учреждениях…

Хамидова:  Вот по поводу пыток можно подробнее. Насколько эта проблема актуальна у нас, по Вашему мнению?

Ализода.:  Эта проблема есть. К нам поступило несколько заявлений от граждан, о том, что при задержании и допросах к ним применялись пытки. Мы в этом направлении намерены работать, в том числе и с теми организациями, которые причастны к этому.

Хамидова:  Побывавший недавно в Таджикистане генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун в своем заявлении обратил внимание на тот факт, что в республике до сих пор не ратифицирован Факультативный протокол к Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания и призвал, наконец, ратифицировать его. Ваше мнение по этому поводу?

Ализода.:  Сейчас мы изучаем вопрос о возможности ратификации этого документа. Планируем провести несколько круглых столов, и обсудить этот вопрос со всеми сторонами:  правительственными структурами, неправительственными и международными организациями. Все их мнения нуждаются в тщательном анализе.

Дело в том, что ратификация этого документа имеет и финансовую сторону вопроса, например компенсация в случаях применения пыток. Поэтому мы очень тщательно должны все изучить, прежде чем делать рекомендации.

IWPR:  Еще один международный документ, который наша страна еще не ратифицировала – это Протокол к конвенции по ликвидации дискриминации в отношении женщин. Проблема нарушения прав женщин стоит в нашей стране очень остро. В этой связи Вы смогли бы взять на себя функции лоббирования по ратификации этого Протокола?

Ализода:  Мы очень тесно работаем с нашими женскими организациями. Обсуждали и эту проблему и поднимаем вопросы гендерного равноправия и предотвращения насилия в отношении женщин и другие вопросы. Пока рано говорить о каких-либо сроках по возможной ратификации этого документа.

Международных документов по правам человека, с которыми, возможно, предстоит работать Таджикистану достаточно:  это, например, Факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах, касающийся отмены смертной казни, Конвенция о правах инвалидов. Мы работаем по всем этим направлениям.

Хамидова:  Таджикистан,наряду с другими странами бывшего.Союза,постепенно меняет уголовное законодательство в сторону гуманизации. Как Вы считаете, наша страна уже готова к тому, чтобы полностью отказаться от такого вида наказания, как смертная казнь?

Ализода:   Вопрос непростой, особенно для стран постсоветского пространства. Сложно сказать однозначно. Надо многое изучить, проанализировать. Не могу ответить на этот вопрос вот так, впопыхах. Это слишком серьезная проблема.

Хамидова:  Еще одна проблема в стране – это трудовые мигранты. В своем последнем послании парламенту президент ЭмомалиРахмон сказал, что необходимо создать специальную структуру, курирующую данный вопрос. Какой совет Вы можете дать будущей структуре? Как страна должна защищать права своих граждан, которые находятся от нее очень далеко?

Ализода.:  Эта инициатива нашего президента очень своевременна. Мигранты важны для нашей страны, для ее экономики. Отдельная правительственная структура сейчас просто необходима, поскольку сегодня много разных ведомств занимается этим вопросом и его трудно координировать.

Наша организация не будет стоять в стороне. Мы в пределах своих полномочий будем оказывать содействие в вопросах защиты прав наших мигрантов за рубежом. У нас сложились хорошие отношения с омбудсменами нескольких российских регионов, где работают наши граждане. Как и с самим уполномоченным по правам человека Российской Федерации….

В самом Таджикистане можно тоже сделать многое. Прежде всего, навести порядок в вопросах организации цивилизованного найма на работу наших сограждан с наличием реальных договоров и соглашений. Большинство проблем возникают именно из-за отсутствия этих документов. Другой вопрос – профессиональная подготовка кадров – необходимо создать еще больше учебных центров. Необходимо повышать правовую грамотность наших мигрантов, из-за проблем с которой они зачастую не в состоянии бороться за свои права. Необходимо также повысить уровень изучения русского языка.

Данная статья была подготовлена в рамках двух проектов IWPR:  «Защита прав человека и правозащитное образование посредством СМИ в Центральной Азии», финансируемого Европейской Комиссией, и «Информационная программа по освещению правозащитных вопросов, конфликтов и укреплению доверия», финансируемой Министерством иностранных дел Норвегии.

IWPR несет полную ответственность за содержание данной статьи, которое никоим образом не отражает взгляды стран Европейского Союза или Министерства иностранных дел Норвегии.