НЕПРИЯТНАЯ ПРАВДА О ТРАГЕДИИ БЕСЛАНА
Долгожданный отчет о захвате школы содержит критику российского правительства и служб безопасности, но не удовлетворяет оставшихся в живых.
НЕПРИЯТНАЯ ПРАВДА О ТРАГЕДИИ БЕСЛАНА
Долгожданный отчет о захвате школы содержит критику российского правительства и служб безопасности, но не удовлетворяет оставшихся в живых.
-то обнародованы. В отчете о событиях сентября 2004 года совсем немного откровений, но некоторым российским должностным лицам будет все же неприятно его читать, так как в документе отмечаются неправильные действия и распространение дезинформации во время операции по спасению беженцев.
Однако отчет не настолько порицает российских властей, как этого бы хотелось семьям погибших.
1 сентября прошлого года группа вооруженных боевиков, из которых лишь некоторые были чеченцами, захватила в заложники 1300 детей и взрослых в школе №1 североосетинского города Беслан. Во время осады школы и в особенности во время кровавой развязки, когда силы безопасности взяли здание школы штурмом, погибли более 330 заложников, большинство из них дети.
После этих трагических событий жители Северной Осетии стали задавать трудные вопросы о том, как боевики смогли так легко проникнуть в Беслан, и как власти вели переговоры, а затем и операцию по спасению заложников. Сообщения об использовании во время штурма танков и зажигательного оружия наводили на мысль, что гражданские лица, находившиеся в здании школы, были поставлены под излишний удар.
Обнародованный отчет составлен комиссией, созданной парламентом Северной Осетии. События прошлого года также расследуют федеральные власти, но их отчет будет опубликован не ранее 28 декабря.
Руководитель североосетинской комиссии Станислав Кесаев говорит, что отчет был фактически готов к годовщине захвата школы, т.е. к 1 сентября 2005 года, но публикация дважды откладывалась - как говорилось в официальных заявлениях, по техническим причинам. Некоторые наблюдатели отмечают, что действительной причиной отсрочки было противостояние со стороны прокуратуры России, так как выводы этого отчета по некоторым чувствительным вопросам противоречили официальной позиции России.
Отчет в напечатанном виде не стал доступен общественности даже 29 ноября, когда Кесаев наконец-то представил документ парламенту Северной Осетии.
«Из-за каких-то загадочных технических причин мы не смогли размножить отчет для депутатов», - заявил он своим коллегам. В своей речи Кесаев представил основные положения отчета.
Представитель парламента Фатима Хабалова заявила IWPR, что документ не предназначался для «общественного пользования». Однако прошло два дня - и российская «Новая газета» опубликовала, по ее данным, полный текст отчета комиссии Кесаева. Содержание документа и тот факт, что после его публикации не последовало официального опровержения, свидетельствуют о подлинности публикации.
В своей речи Кесаев обвинил милицию в том, что она не смогла сделать все необходимое, чтобы боевики не смогли проникнуть в Беслан.
«Нет сомнений в том, что захват школы имел место из-за неудовлетворительной работы правоохранительных органов», - заявил он.
По мнению Кесаева, который в то время занимал должность заместителя председателя парламента Северной Осетии, во время последовавшего за захватом переговорного процесса штаб по управлению кризисной ситуацией работал без координации и пытался скрыть от общественности истинное число заложников.
«2 сентября меня вызвали в штаб и попросили не называть публично никаких данных о числе заложников, кроме санкционированных ими, - вспоминает он. - Однако, никто из нас в самом деле не хотел подчиняться этой инструкции, так как мы знали, что объявленное число заложников будет иметь влияние на операцию по их освобождению».
В этом пункте, как и в других, документ, опубликованный в «Новой газете», жестче и детальнее, чем выступление Кесаева в парламенте. В нем говорится, что у комиссии имеются основания полагать, что сотрудники штаба по управлению кризисом сразу же после установления контакта с боевиками знали приблизительное число заложников, но не сообщали об этом.
Споры вызвала и последовательность событий, приведшая к штурму здания. По официальной версии властей России, взорвалась одна из бомб, заложенных боевиками, что вынудило спецназ приступить к действиям. Однако, согласно отчету, есть свидетельства, что два взрыва, спровоцировавших кровавый штурм здания, были вызваны снарядами, выпущенными из гранатомета, расположенного возле школы, из чего следует, что сам российский спецназ начал штурм, приведший к большому числу жертв.
Еще один спорный вопрос: доставили ли российские силы на место событий тяжелую технику до или после гибели большинства заложников? По утверждению Кесаева, комиссия не располагает данными, согласно которым бронетехника прибыла, как утверждают власти, лишь после того, как заложников уже не было в живых. В письменном отчете комиссия утверждает, что тяжелая техника была размещена возле школы в то время, когда спецназ не мог точно знать, что в здании не было заложников.
Комиссия обнаружила также противоречия в данных генеральной прокуратуры России, милиции и других органов. Прокуратура и милиция сообщают о разном числе пострадавших. Один из боевиков, который был впоследствии убит и опознан, еще несколько месяцев числился в списке разыскиваемых.
Комиссия пришла к выводу, что действия как милиции, так и Федеральной службы безопасности (ФСБ) были «неудовлетворительными». В частности, Кесаев задает вопрос, почему руководители этих двух ведомств не приехали в Беслан, чтобы лично руководить операциями. Комиссия сообщает о деталях очевидной некоординированности между представителями правительства и военным руководством во время усилий по урегулированию кризиса, в особенности при попытках вести переговоры с боевиками.
Кесаев подчеркнул, что работа комиссии была связана с психологическими проблемами: «Несколько человек попросили меня найти побольше позитивных моментов, связанных с Бесланом. Однако мой коллега [Олег] Будаев, член этого парламента, потерял в школе маленькую дочь. В свидетельстве о ее смерти в графе «причина смерти» записано «сгорела заживо». Как мне найти здесь позитивный момент? Совесть мне не позволяет этого».
Несмотря на критические высказывания по поводу штурма и событий, приведших к нему, данные североосетинской комиссии, представленные Кесаевым, не удовлетворили комитет «Голос Беслана» - местное движение, сформированное уцелевшими заложниками и родственниками погибших, которые уже с прошлого года добиваются раскрытия всех фактов.
«Разве это тот отчет, которого мы ждали целый год?, - говорит председатель комитета Элла Кесаева (не состоящая в родстве с главой комиссии) перед опубликованием документа в «Новой газете». - Отчет был беззубым, чрезвычайно осторожным и деликатным. Комиссии следовало назвать виновных чиновников».
«Я и в самом деле не могу обвинять его [Кесаева]. Он сделал, что мог. Однако, присутствие Колесникова ощутимо. Он всех там запугал».
Кесаева имела в виду заместителя генерального прокурора России Владимира Колесникова, которого президент России Владимир Путин направил в Северную Осетию в сентябре, чтобы наблюдать за расследованием, проводимым местной прокуратурой.
Однако по приезду во Владикавказ Колесников начал расследование фактов коррупции среди североосетинских чиновников. Многие обозреватели усмотрели в этом тактический прием для сдерживания критики Москвы местными политиками из-за событий в Беслане.
Кесаева считает, что среди виновников в трагедии должен быть назван и президент Путин. «Разве он ни в чем не виноват?», - спрашивает она.
Тем временем продолжается расследование, давно начатое согласно решению российской Думы.
Юрий Савельев, депутат Думы, председательствующий в российской комиссии, отказался комментировать отчет Кесаева. Единственные его слова: «Я ожидал чего-то другого».
Комиссия Савельева, специалиста по военной технике и бывшего руководителя Института оборонных технологий в Санкт-Петербурге, рассматривала технические вопросы, которыми занималась и группа Кесаева. Однако сам Савельев признает, что между этими двумя комиссиями фактически не было никакого сотрудничества.
Он отметил, что уклончивое поведение высокопоставленных российских официальных лиц вызывает озабоченность. Например, когда комиссия обратилась с просьбой к генеральному прокурору России Владимиру Устинову подвергнуть перекрестному допросу некоторых военнослужащих, которые управляли тяжелой техникой в Беслане, просьба не было удовлетворена.
Комиссия хотела прояснить, была ли эта техника использована, когда некоторые из заложников в здании школы были еще живы.
«Многие видели, что бронетехнику вывели на место события до 9 часов вечера, а они [чиновники] утверждают, что это произошло только после девяти. Я думаю, они говорят неправду», - заявил Савельев.
Савельев исследовал вопрос о повреждениях, которые могли быть вызваны зажигательным оружием, использованным спецназом. В отчете Кесаева подтверждается, что были применены гранатометы ПРО, система, которая может быть использована для запуска «термобарических» снарядов топливно-воздушного сгорания. Прокуратура России утверждает, что термобарическое оружие не могло вызвать сильный пожар, следовательно, ожоги на телах погибших должны быть объяснены пожаром, вызванным бомбами боевиков.
Однако, по утверждению Савельева, характер ожогов совместим с фосфорным составляющим, используемым в зажигательном оружии. Он говорит, что один из офицеров дал показания комиссии о применении зажигательных снарядов в Беслане.
Савельев настаивает, что все эти данные следует опубликовать. «Если федеральная комиссия не включит обнаруженные мной факты в окончательный отчет, в зависимости от того, какую позицию займет моя партия, «Родина», я, может быть, опубликую собственный отчет».
Расследование в самой Северной Осетии, по-видимому, надо считать завершенным. Парламент принял решение о роспуске комиссии, сочтя ее работу завершенной. Сам отчет, скорее всего, официально опубликован не будет.
Валерий Дзуцев, координатор IWPR по Северному Кавказу.
Однако отчет не настолько порицает российских властей, как этого бы хотелось семьям погибших.
1 сентября прошлого года группа вооруженных боевиков, из которых лишь некоторые были чеченцами, захватила в заложники 1300 детей и взрослых в школе №1 североосетинского города Беслан. Во время осады школы и в особенности во время кровавой развязки, когда силы безопасности взяли здание школы штурмом, погибли более 330 заложников, большинство из них дети.
После этих трагических событий жители Северной Осетии стали задавать трудные вопросы о том, как боевики смогли так легко проникнуть в Беслан, и как власти вели переговоры, а затем и операцию по спасению заложников. Сообщения об использовании во время штурма танков и зажигательного оружия наводили на мысль, что гражданские лица, находившиеся в здании школы, были поставлены под излишний удар.
Обнародованный отчет составлен комиссией, созданной парламентом Северной Осетии. События прошлого года также расследуют федеральные власти, но их отчет будет опубликован не ранее 28 декабря.
Руководитель североосетинской комиссии Станислав Кесаев говорит, что отчет был фактически готов к годовщине захвата школы, т.е. к 1 сентября 2005 года, но публикация дважды откладывалась - как говорилось в официальных заявлениях, по техническим причинам. Некоторые наблюдатели отмечают, что действительной причиной отсрочки было противостояние со стороны прокуратуры России, так как выводы этого отчета по некоторым чувствительным вопросам противоречили официальной позиции России.
Отчет в напечатанном виде не стал доступен общественности даже 29 ноября, когда Кесаев наконец-то представил документ парламенту Северной Осетии.
«Из-за каких-то загадочных технических причин мы не смогли размножить отчет для депутатов», - заявил он своим коллегам. В своей речи Кесаев представил основные положения отчета.
Представитель парламента Фатима Хабалова заявила IWPR, что документ не предназначался для «общественного пользования». Однако прошло два дня - и российская «Новая газета» опубликовала, по ее данным, полный текст отчета комиссии Кесаева. Содержание документа и тот факт, что после его публикации не последовало официального опровержения, свидетельствуют о подлинности публикации.
В своей речи Кесаев обвинил милицию в том, что она не смогла сделать все необходимое, чтобы боевики не смогли проникнуть в Беслан.
«Нет сомнений в том, что захват школы имел место из-за неудовлетворительной работы правоохранительных органов», - заявил он.
По мнению Кесаева, который в то время занимал должность заместителя председателя парламента Северной Осетии, во время последовавшего за захватом переговорного процесса штаб по управлению кризисной ситуацией работал без координации и пытался скрыть от общественности истинное число заложников.
«2 сентября меня вызвали в штаб и попросили не называть публично никаких данных о числе заложников, кроме санкционированных ими, - вспоминает он. - Однако, никто из нас в самом деле не хотел подчиняться этой инструкции, так как мы знали, что объявленное число заложников будет иметь влияние на операцию по их освобождению».
В этом пункте, как и в других, документ, опубликованный в «Новой газете», жестче и детальнее, чем выступление Кесаева в парламенте. В нем говорится, что у комиссии имеются основания полагать, что сотрудники штаба по управлению кризисом сразу же после установления контакта с боевиками знали приблизительное число заложников, но не сообщали об этом.
Споры вызвала и последовательность событий, приведшая к штурму здания. По официальной версии властей России, взорвалась одна из бомб, заложенных боевиками, что вынудило спецназ приступить к действиям. Однако, согласно отчету, есть свидетельства, что два взрыва, спровоцировавших кровавый штурм здания, были вызваны снарядами, выпущенными из гранатомета, расположенного возле школы, из чего следует, что сам российский спецназ начал штурм, приведший к большому числу жертв.
Еще один спорный вопрос: доставили ли российские силы на место событий тяжелую технику до или после гибели большинства заложников? По утверждению Кесаева, комиссия не располагает данными, согласно которым бронетехника прибыла, как утверждают власти, лишь после того, как заложников уже не было в живых. В письменном отчете комиссия утверждает, что тяжелая техника была размещена возле школы в то время, когда спецназ не мог точно знать, что в здании не было заложников.
Комиссия обнаружила также противоречия в данных генеральной прокуратуры России, милиции и других органов. Прокуратура и милиция сообщают о разном числе пострадавших. Один из боевиков, который был впоследствии убит и опознан, еще несколько месяцев числился в списке разыскиваемых.
Комиссия пришла к выводу, что действия как милиции, так и Федеральной службы безопасности (ФСБ) были «неудовлетворительными». В частности, Кесаев задает вопрос, почему руководители этих двух ведомств не приехали в Беслан, чтобы лично руководить операциями. Комиссия сообщает о деталях очевидной некоординированности между представителями правительства и военным руководством во время усилий по урегулированию кризиса, в особенности при попытках вести переговоры с боевиками.
Кесаев подчеркнул, что работа комиссии была связана с психологическими проблемами: «Несколько человек попросили меня найти побольше позитивных моментов, связанных с Бесланом. Однако мой коллега [Олег] Будаев, член этого парламента, потерял в школе маленькую дочь. В свидетельстве о ее смерти в графе «причина смерти» записано «сгорела заживо». Как мне найти здесь позитивный момент? Совесть мне не позволяет этого».
Несмотря на критические высказывания по поводу штурма и событий, приведших к нему, данные североосетинской комиссии, представленные Кесаевым, не удовлетворили комитет «Голос Беслана» - местное движение, сформированное уцелевшими заложниками и родственниками погибших, которые уже с прошлого года добиваются раскрытия всех фактов.
«Разве это тот отчет, которого мы ждали целый год?, - говорит председатель комитета Элла Кесаева (не состоящая в родстве с главой комиссии) перед опубликованием документа в «Новой газете». - Отчет был беззубым, чрезвычайно осторожным и деликатным. Комиссии следовало назвать виновных чиновников».
«Я и в самом деле не могу обвинять его [Кесаева]. Он сделал, что мог. Однако, присутствие Колесникова ощутимо. Он всех там запугал».
Кесаева имела в виду заместителя генерального прокурора России Владимира Колесникова, которого президент России Владимир Путин направил в Северную Осетию в сентябре, чтобы наблюдать за расследованием, проводимым местной прокуратурой.
Однако по приезду во Владикавказ Колесников начал расследование фактов коррупции среди североосетинских чиновников. Многие обозреватели усмотрели в этом тактический прием для сдерживания критики Москвы местными политиками из-за событий в Беслане.
Кесаева считает, что среди виновников в трагедии должен быть назван и президент Путин. «Разве он ни в чем не виноват?», - спрашивает она.
Тем временем продолжается расследование, давно начатое согласно решению российской Думы.
Юрий Савельев, депутат Думы, председательствующий в российской комиссии, отказался комментировать отчет Кесаева. Единственные его слова: «Я ожидал чего-то другого».
Комиссия Савельева, специалиста по военной технике и бывшего руководителя Института оборонных технологий в Санкт-Петербурге, рассматривала технические вопросы, которыми занималась и группа Кесаева. Однако сам Савельев признает, что между этими двумя комиссиями фактически не было никакого сотрудничества.
Он отметил, что уклончивое поведение высокопоставленных российских официальных лиц вызывает озабоченность. Например, когда комиссия обратилась с просьбой к генеральному прокурору России Владимиру Устинову подвергнуть перекрестному допросу некоторых военнослужащих, которые управляли тяжелой техникой в Беслане, просьба не было удовлетворена.
Комиссия хотела прояснить, была ли эта техника использована, когда некоторые из заложников в здании школы были еще живы.
«Многие видели, что бронетехнику вывели на место события до 9 часов вечера, а они [чиновники] утверждают, что это произошло только после девяти. Я думаю, они говорят неправду», - заявил Савельев.
Савельев исследовал вопрос о повреждениях, которые могли быть вызваны зажигательным оружием, использованным спецназом. В отчете Кесаева подтверждается, что были применены гранатометы ПРО, система, которая может быть использована для запуска «термобарических» снарядов топливно-воздушного сгорания. Прокуратура России утверждает, что термобарическое оружие не могло вызвать сильный пожар, следовательно, ожоги на телах погибших должны быть объяснены пожаром, вызванным бомбами боевиков.
Однако, по утверждению Савельева, характер ожогов совместим с фосфорным составляющим, используемым в зажигательном оружии. Он говорит, что один из офицеров дал показания комиссии о применении зажигательных снарядов в Беслане.
Савельев настаивает, что все эти данные следует опубликовать. «Если федеральная комиссия не включит обнаруженные мной факты в окончательный отчет, в зависимости от того, какую позицию займет моя партия, «Родина», я, может быть, опубликую собственный отчет».
Расследование в самой Северной Осетии, по-видимому, надо считать завершенным. Парламент принял решение о роспуске комиссии, сочтя ее работу завершенной. Сам отчет, скорее всего, официально опубликован не будет.
Валерий Дзуцев, координатор IWPR по Северному Кавказу.
