«Самодостаточность» узбекской внешней политики

31 июля, законодательная палата узбекского парламента одобрила Концепцию внешнеполитической деятельности, предложенную президентом Исламом Каримовым. 

Документ акцентирует внимание на военный нейтралитет, отказ от размещения военных баз на своей территории и участия в военно-политических блоках.

В интервью NBCentralAsia Камолиддин Раббимов, узбекский политолог из Франции, рассказал, стоит ли ожидать смены внешнеполитических приоритетов Ташкента и чем была обусловлена необходимость принятия этого закона. 

Камолиддин Раббимов: Концепция была принята в кратчайшие сроки, без каких-либо обсуждений и отражает текущие беспокойства и потребности официального Ташкента. 

Во-первых, документ создает правовую базу для творческого подхода к участию или не участию в интеграционных проектах, таких как, Таможенный Союз, ОДКБ, СНГ и даже ШОС. Подчеркивается авторитет только одной межгосударственной организации – ООН. Согласно Концепции, «национальные интересы» – главная ценность и принцип во внешней политике страны. Осмысление и толкование властями «национальных интересов», согласно Концепции, является самодостаточным основанием в поведении Ташкента в рамках межгосударственных структур и двухсторонних отношениях. 

Во-вторых, документ четко устанавливает, что Узбекистан не будет участвовать в миротворческих операциях за рубежом. Видимо, Ташкент хочет застраховать себя от обязательств в случаях, подобных тем, которые имели место в Оше и Джалалабаде, соседнего Кыргызстана, в июне 2010 года. 

В-третьих, утверждается, что экологическая безопасность и справедливое распределение водных ресурсов в регионе является безальтернативным условием региональной безопасности. Этим моментом власти Узбекистана обогащают правовую базу для оказания давления на Таджикистан по нескольким направлениям. 

NBCA: Пункт, что Узбекистан «не допускает на своей территории размещения иностранных военных баз и объектов» стал неожиданным на фоне предположений о том, что власти ищут американского военного присутствия. С чем, по-вашему, это связано? 

Раббимов: После 2005 года Узбекистан не имел возможности допустить у себя полноценных военных баз активных глобальных игроков, и, в первую очередь, США. Власти на своем примере ощутили, что открытие чьих-либо военных баз создаст неимоверно большие проблемы и напряженность, нежели дивиденды. 

Начиная с 2009-2010 годов стали циркулировать слухи, что Узбекистан, возможно, опять предоставит территорию для американской военной базы. Однако надо понимать, что Каримов никогда заново не будет доверять тем личностям, государствам, организациям, которые, когда-либо вызвали у него напряженность. 

Принятие внешнеполитической Концепции совпало с началом охлаждения взаимоотношений Узбекистана с Россией. Пункт о недопустимости размещения военных баз и объектов иностранных государств направлен, в основном, на трех глобальных актеров в ЦА регионе – России, Китаю и США. 

Что же касается базы Германии в Термезе, то для властей Узбекистана это не создает какие-либо политические напряженности с точки зрения законодательства. Поэтому, скорее всего, она будет квалифицирована как «перевалочный пункт», не подпадающий под понятие «военная».

NBCA: Почему в концепции делается акцент на нейтралитет, отказ от участия в различных военно-политических блоках?

Раббимов: На самом деле принцип неучастия в военно-политических блоках Узбекистана был закреплен в правовой системе еще в первой половине 90х годов прошлого столетия. Однако, из-за того, что Узбекистан избирательно соблюдает свои законы, этот принцип был забыт не только властями, но и общественностью. Узбекистан дважды участвовал в одной и той же организации военно-политического характера – ОДКБ. Также Узбекистан был одним из активных региональных участников двух проектов НАТО (проекты «Партнерство во имя мира» и в Совете Сотрудничества НАТО). 

Но Ташкент всегда спрашивает себя: «Что важнее для меня в данное время?» 

NBCA: Насколько вероятно ожидать смены внешнеполитических приоритетов Ташкента после принятия Концепции? 

Раббимов: Концепция не преследует цель изменить внешнюю политику, а консервирует ее и по-своему оформляет традиционные линии поведения официального Ташкента. В последние годы, во внешней политике Узбекистан чувствует себя очень усталым, его инициативы не воспринимаются, региональные и глобальные игроки смотрят на власти с недоверием. 

Концепция декларирует, что Узбекистан более не склонен к резким геополитическим переориентациям. Вместе с тем, документ отражает лишь текущие настроения в коридорах власти. Какие потребности одержат верх через полгода или год? Сказать сложно. Не исключено, что нынешняя линия не продержится очень долго. Ведь власть находится в конфликте со своим обществом, относится с осторожностью и страхом ко всему окружающему миру.

Данная статья была подготовлена в рамках проекта «Новостная сводка Центральной Азии», финансируемого фондом National Endowment for Democracy.

Если вы хотели бы прокомментировать или задать вопрос об этой статьи, свяжитесь с нашей редакционной командой по Центральной Азии: feedback.ca @ iwpr.net.