Таджикские мечети: преследование продолжается
В последние годы, сотни неофициальных центров богослужения были вынужденно закрыты.
Таджикские мечети: преследование продолжается
В последние годы, сотни неофициальных центров богослужения были вынужденно закрыты.
Таджикские власти продолжают закрывать незарегистрированные мечети, что, по их заявлениям, противодействует росту экстремизма, но по мнению оппонентов, посягает на свободу вероисповедания.
Например, на юго-западе Хатлонской области сотни мечетей, построенных местными жителями, были закрыты, и верующие говорят, что теперь им негде проводить богослужения. Они вынуждены выбирать между проведением молитв дома или длительными поездками в мечети более крупных городов.
Саидхасан, пожилой мужчина, проживающий в районе Яван Хатлонской области, говорит, что никто не учитывал интересы местных жителей, построивших мечети на собственные средства.
«Двери мечетей опечатали», – говорит он. «Не дай Бог, кто-нибудь умрет: мы не знаем, что делать и где молиться за покойного».
Данный курс был запущен в 2014 году, когда молодые люди из Таджикистана отправлялись в Сирию и Ирак воевать за ИГИЛ.
98 процентов девятимиллионного Таджикистана – мусульмане, и интерес к религии продолжает возрастать, особенно в сельских районах. Власти реагируют на это усилением контроля религиозной деятельности.
Президент Таджикистана Эмомали Рахмон высказывался против ношения религиозной одежды, ношения мужчинами длинной бороды и других трендов, не истинных для религии.
Но это также приводит к тому, что таджикские власти часто критикуют за посягательства на свободу вероисповедания, такие как запрет посещать мечети женщинам и детям.
Комиссия Соединенных Штатов Америки по международной свободе вероисповедания в отчете за Апрель 2018 года обвинила Таджикистан в «систематическом, продолжительном и грубом нарушении свободы вероисповедания» и отнесла Таджикистан к категории стран, «вызывающих особую озабоченность».
Прокурор Хатлонской области Насрулло Махмудзода говорит, что власти обеспокоены деятельностью незаконных религиозных организаций, которые могут спровоцировать местных жителей присоединиться к экстремистским движениям.
По официальным данным, в настоящее время 1744 мечети функционируют в Хатлонской области. Прокурор отмечает, что с 2014 года 561 мечеть была закрыта местными властями.
Власти настаивают на том, что по стране достаточно мечетей, чтобы обеспечить право на свободное вероисповедание жителей. По информации Комитета религии, регулирования национальных традиций, торжеств и обрядов при правительстве Таджикистана, на территории страны функционируют более 4000 мечетей.
«По закону, малые [посещаемые только для пятничного намаза] мечети могут быть открыты в поселках, где проживают более 100 семейств. Крупные мечети могут быть открыты в поселениях с более 1000 семействами», – говорит представитель Комитета. «Мы думаем, что этого вполне достаточно».
Власти изменили назначение многих закрытых мечетей. Некоторые из них используются как приюты для бездомных, другие превращены в культурные центры, больницы, детские сады или швейные мастерские.
Махмадюсуф Назаров, 64-летний житель села Сарбанд в районе Хуросон, стал бездомным после того, как невестка от второго брака выгнала его из дома. Власти поселили его в бывшем здании мечети, чему он не рад, но вынужден подчиняться.
«Я знаю, что люди, построившие эту мечеть, не рады, но у меня нет выхода – я живу здесь теперь с моей женой и двумя маленькими детьми», – говорит Назаров.
В свою защиту, должностные лица заявляют, что в некоторых районах количество мечетей превысило количество школ по причине недостатка государственного контроля.
Например, на 37 500 жителей города Таджикабад в Вахшском районе приходится 35 мечетей и всего 8 школ.
Саиджафар Сафарзода, эксперт по социальным вопросам, говорит, что закрытие мечетей – это попытка центрального правительства усилить собственный контроль, и отмечает, что религиозные центры обвинялись в распространении пропаганды в преддверии гражданской войны 1992-1997 гг.
«В 1992 году гражданская война началась с разногласий и препирательств людей, посещающих мечети», – продолжает он. «Сейчас… власти хотят контролировать ситуацию, чтобы предотвратить превращение мечетей в источники раздора».
Политический аналитик Маруф Абдуджабборов говорит, что он одобряет правительственный контроль над местами богослужения, приводя в пример инцидент, произошедший весной 2018 года, когда несколько имамов с города Худжанд северной Согдийской области были осуждены за участие в запрещенных движениях и распространение идей Салафизма.
«Последние аресты имамов, пропагандирующих салафитский мазхаб [догматико-правовая школа] в стране, свидетельствуют, что религиозные фанатики могут использовать мечети для целей, чуждых религии, независимо от того, где они находятся. И если такая угроза существовала в прошлом, сейчас ее не существует благодаря жесткому государственному контролю», – заключает Абдуджабборов.
Несмотря на это, другие исследователи вопроса утверждают, что закрытие мечетей не решит проблему радикализма.
Журналист Сайрахмон Назриев, который изучал данную тему, говорит, что распространение экстремистских идей не ограничено только мечетями.
«По нашим наблюдениям, большая часть экстремистов вступает в эти организации и движения за пределами Таджикистана, в основном, через социальные сети», – отмечает Назриев.
