Узбекский лидер хочет сделать СМИ свободнее

Власти в Узбекистане пытаются унифицировать роль средств массовой информации, декларируют информационную свободу, что выглядит позитивно. Однако практическая реализация намерений сдерживается сложными условиями, в которых существуют узбекские масс-медиа.

12 ноября президент Ислам Каримов выступил на заседании обеих палат Олий Мажлиса (парламента) Узбекистана с Концепцией дальнейшего углубления демократических реформ и формирования гражданского общества в стране.

Узбекский лидер предложил ряд шагов по реформированию информационной сферы и обеспечению свободы слова.

Он сказал о необходимости принятия пакета законов «Об открытости деятельности органов государственной власти и управления», «О телерадиовещании», «Об экономических основах деятельности СМИ» и «О гарантиях государственной поддержки СМИ» и внесения ряда поправок в некоторые акты, касающиеся масс-медиа. В частности, сокращение сроков рассмотрения обращений СМИ на получение информации, усиление административной ответственности должностных лиц за нарушение требований о доступе к информации.

«Обеспечение свободы и прав граждан в информационной сфере, включающие в себя такие составляющие, как свобода и реализация прав на получение, распространение информации и собственных идей, является краеугольным камнем основ построения демократического общества в Узбекистане», - подчеркнул Каримов.

Неделей ранее в Ташкенте состоялся международный форум «Вопросы укрепления места и роли СМИ в системе институтов гражданского общества», в ходе которой зарубежные эксперты из девяти стран мира выразили единодушное мнение о том, что СМИ Узбекистана – свободные и развиваются динамично.

По мнению местных комментаторов, эти два события указывают на попытки власти изменить мнение об узбекской медиасреде, которая в реальности закрыта и подконтрольна правительству.

На первый взгляд, узбекская медиасфера очень разнообразна. По официальным данным Узбекского Агентства по печати и информации, по итогам 2009 года в стране было зарегистрировано более одной тысячи ста СМИ, учредителями которых являются как органы власти, так и политические партии, общественные организации и крупные бизнес-структуры. Деятельность масс-медиа регламентируется законами «О средствах массовой информации», «О защите профессиональной деятельности журналиста», «О гарантиях и свободе доступа к информации», «О телекоммуникациях», которые, казалось бы, достаточны для обеспечения независимости работы.

Однако контент СМИ характеризуется однообразием и отсутствием баланса мнений, пресса не сообщает о взглядах политической оппозиции, все материалы, по словам местных репортеров, цензурируются редакторами, а журналисты, ведущие независимую деятельность, жестко преследуются и бросаются в тюрьмы.

«Законы не работают, многие темы вообще закрыты для публикации», - говорит Ронаш Дустов, медиааналитик из Ташкента.

К примеру, смелый редактор одного негосударственного издания поручил корреспонденту провести журналистское расследование и выяснить, кто является инициатором массовой вырубки столетних деревьев в сквере Амира Тимура в центре Ташкента минувшей весной, почему это происходило с молчаливого согласия властей? Однако не успел журналист приступить к выполнению задания, как редактора вызвали в аппарат президента на профилактическую беседу, после чего журналистское расследование было отменено.

Медиааналитик вспоминает, что только после команды свыше узбекская пресса стала публиковать критические материалы, связанные со строительством Рогунской ГЭС на реке Вахш в Таджикистане, с деятельностью Таджикского алюминиевого комбината и о кровавых событиях на юге Кыргызстан. Самостоятельно никто не рискнул об этом написать.

«Разнообразие совсем не дает простора для реализации права на свободу выражения, для плюрализма мнений, креативных подходов к освещению тем и событий, - указывает Дустов.- Так как все эти масс-медиа причесаны под одну гребенку».

Другой проблемой для местного журналистского сообщества является ограниченный доступ к информации.

По действующему законодательству, ответ на запрос «должен быть дан в возможно короткий срок, но не позднее тридцати дней с даты получения запроса». Но нередко многие запросы остаются без ответа или запаздывают настолько, что писать статью на запланированную тему уже поздно,
актуальность вопроса потеряна.

Виктор Крымзалов, медиаэксперт из Ташкента, говорит, что получение информации в Узбекистане зависит от открытости той структуры, куда с запросом обращается журналист.

«Иногда получить информацию можно, но это в организациях среднего уровня,- говорит Крымзалов, - а от представителей высших эшелонов [власти] это исключено».

Медиаэксперт считает предложение президента о сокращении сроков ответа на запросы вполне обоснованным и говорит, что логично было бы установить для чиновников высокого ранга срок в «семь дней» на ответ по журналистскому запросу.

Что касается чиновников среднего звена, то допуск журналистов должен осуществляться непосредственно к ним, и пресс-секретари должны отвечать на вопросы журналистов сразу.

Однако для того, чтобы нормы заработали, их необходимо будет довести до сведения чиновников, которые должны исполнять закон неукоснительно.

«А у них есть негласное указание - любое общение с журналистами запрещено, - отмечает Крымзалов. - И никто ничего сделать не может: президент с высокой трибуны говорит одно, а люди из его кабинета указывают по-другому».

Данная статья была подготовлена в рамках проекта «Новостная сводка Центральной Азии», финансируемого фондом National Endowment for Democracy.