ЖИЛИЩНЫЙ ХАОС В ГРОЗНОМ
Коррупционеры и мошенники создают конфликтные ситуации, когда о своих правах на одну и ту же квартиру заявляют двое, а то и больше, людей.
ЖИЛИЩНЫЙ ХАОС В ГРОЗНОМ
Коррупционеры и мошенники создают конфликтные ситуации, когда о своих правах на одну и ту же квартиру заявляют двое, а то и больше, людей.
2003 году. Не имея средств на приобретение жилья, она обратилась в мэрию Грозного с просьбой выделить ей квартиру.
«Если бы у меня были братья или сестры, то никакая квартира мне не была бы нужна. Но у меня никого нет, нет своего угла», – сказала Мадина.
В 2004 году ей выделили квартиру в центре города. Но радость Мадины, решившей было, что ее молитвы услышаны, оказалась преждевременной. Это событие превратило ее жизнь в кошмар, когда она на собственном опыте узнала о том, как обстоят дела в столичной жилищной сфере – этом мире сомнительных сделок, квартирных споров и бюрократической волокиты.
Оздиева так и не смогла вселиться в предоставленную ей властями квартиру. А все потому, что там живет другая женщина – Балки Улубаева.
В базе данных городской администрации квартира значится собственностью Оздиевой. Однако в производственном управлении жилищного хозяйства она оформлена на имя Улубаевой.
По словам Мадины, Улубаева дважды предлагала ей другую квартиру взамен той, которую она занимает. «Один человек, представившийся работником мэрии, сказал мне, что Балки заняла 18 квартир», – сказала Мадина.
Улубаева в свою очередь утверждает, что никаких других квартир, помимо той, в которой она живет в настоящее время, у нее нет. «Моя прежняя квартира была разрушена во время войны. Я отказалась от компенсации за нее, и администрация [Ленинского района] предоставила мне новую квартиру», – сказала она.
Попытки Оздиевой судебным порядком доказать свои права на квартиру не удались. Ее история является лишь частью общей картины воцарившегося в жилищной сфере города хаоса, одним из многих случаев, когда в результате действий коррумпированных чиновников и использования гражданами фальшивых документов одна квартира становилась предметом спора между двумя или даже тремя людьми.
О том, что у нее в квартире живет другой человек, Оздиева сообщила администрации города. «Они обещали, что, если у меня возникнут какие-то проблемы, их юристы помогут мне. Но никакой помощи от них я не получила. Мне сказали «идти в суд», – рассказывает она
«Для того, чтобы обратиться в суд, мне нужны были данные Улубаевой, но ни в производственном управлении жилищного хозяйства, ни в бюро технической инвентаризации мне их не дали. Без этих данных я не смогла подать на нее в суд».
А теперь вдобавок ко всем проблемам Мадина получила извещение от городских властей о том, что ее документы на квартиру недействительны, поскольку в момент их оформления квартира все еще принадлежала прежнему владельцу.
Сама Мадина винит в этом чиновников мэрии. Оформляя ее права на квартиру в 2004 году, они, по ее словам, датировали документы 1999 годом.
«Я ругалась с ними, говорила им, чтобы они поставили правильную дату, но они заверили меня, что никаких проблем из-за этого не возникнет», – сказала она.
«Когда они начали проверку жилья, я обрадовалась, подумав, что, наконец, будет восстановлена справедливость. Вышло наоборот. Судиться у меня нет возможности: это сопряжено с большими расходами, а моя зарплата в театре составляет всего 3,000 рублей».
«Сложным клубком» называет городская администрация проблему обеспечения жильем нуждающегося населения Грозного – города, большая часть жилищного фонда которого была уничтожена в результате бомбардировок и артиллерийских обстрелов во время двух военных кампаний.
«В последнее время все чаще обнаруживаются факты составления фальшивых договоров купли-продажи, регистрирования квартир», – сказал заместитель главы администрации Резван Бахарчиев.
По информации городских властей, в настоящее время в жилищном фонде Грозного числится около восьми тысяч единиц так называемого «отказного» жилья. Эти квартиры, владельцы которых отказались от права собственности на них в обмен на денежную компенсацию, предназначены для распределения среди тех, кто не имеет крова над головой.
«Отказные квартиры выделяются лицам, потерявшим жилье в результате военных действий, малоимущим, инвалидам, матерям-одиночкам и сиротам», – сказал Бахарчиев.
По его словам, специальная комиссия по проверке обоснованности решений о выделения жилья из городского фонда аннулировала две тысячи жилищных договоров, мотивируя это тем, что владельцы получили квартиры незаконным путем, либо использовали их в коммерческих целях, в то время как сами проживали в другом месте. В период с 23 марта по 20 августа 188 из этих дел были переданы на рассмотрение суда.
Однако некоторые эксперты винят в создавшейся неразберихе саму городскую администрацию.
«Очень часто одна и та же квартира оказывается оформленной на нескольких лиц, – сказал не пожелавший назвать себя юрист-правозащитник. – Например, у человека есть ордер на квартиру, датированный 1998-1999 годами, но это не мешает мэрии выдать ордер на эту же квартиру другому человеку».
«Также повторяются случаи, когда люди, купившие свои дома до 1994 года [когда началась первая чеченская война] – в основном, у русскоязычного населения, вдруг узнают, что квартиры, в которых они жили в течение 10-15 лет, являются отказными – то есть их бывшие хозяева, уже не живущие в республике, отказались от них в пользу властей, взамен получив соответствующую компенсацию».
Ситуацию усугубляют осуществляемые в Грозном восстановительные работы. Жителям подлежащих сносу домов часто выделяют квартиры, формально принадлежащие другим людям.
Зара Цурова, проживавшая в одном из ныне снесенных домов, сказала: «Всем жильцам нашего дома выделили равноценные квартиры в другом районе. Но у всех этих квартир есть хозяева. И сейчас мы все только и делаем, что судимся».
Администрация города утверждает, что разрешение подобных конфликтов не входит в сферу ее ответственности.
«Мы не правоохранительная структура, не суд, поэтому не можем сами все решить. Если есть документы у обеих сторон, то экспертиза установит, чьи документы на квартиру настоящие. Есть правоохранительные органы, которые должны заниматься решением этих дел», – сказал заместитель мэра.
Безработная мать пятерых детей Совдат Джамалдинова живет в ПВР [пункте временного размещения], где нашли приют люди, лишившиеся своих домов во время военных действий. Два года назад мэрия выделила ей квартиру. «Оказалось, что там живет другая женщина, – сказала Совдат. – У нее трое детей-сирот, и я не могу у нее оспаривать жилье».
По словам Совдат, обещанная ей мэрией квартира в бюро технической инвентаризации числится за женщиной, ныне в ней проживающей, а в производственном управлении жилищного хозяйства – за третьим лицом.
Бахарчиев объясняет сложившуюся в городе сложную ситуацию тем, что война оставила без крова над головой слишком много людей. По его словам, имеющихся в распоряжении властей двух тысяч квартир недостаточно для того, чтобы обеспечить всех нуждающихся в жилье грозненцев.
«Мы не можем говорить, что эти две тысячи квартир решат все наши жилищные проблемы, – сказал он. – До начала военных действий жилищный фонд города составлял 4,900 жилых многоэтажных домов. На сегодняшний день в городском фонде жилья в пять раз меньше. А население с 1994 года только увеличилось».
Лаура Алдамова, корреспондент газеты «Чеченское общество».
«Если бы у меня были братья или сестры, то никакая квартира мне не была бы нужна. Но у меня никого нет, нет своего угла», – сказала Мадина.
В 2004 году ей выделили квартиру в центре города. Но радость Мадины, решившей было, что ее молитвы услышаны, оказалась преждевременной. Это событие превратило ее жизнь в кошмар, когда она на собственном опыте узнала о том, как обстоят дела в столичной жилищной сфере – этом мире сомнительных сделок, квартирных споров и бюрократической волокиты.
Оздиева так и не смогла вселиться в предоставленную ей властями квартиру. А все потому, что там живет другая женщина – Балки Улубаева.
В базе данных городской администрации квартира значится собственностью Оздиевой. Однако в производственном управлении жилищного хозяйства она оформлена на имя Улубаевой.
По словам Мадины, Улубаева дважды предлагала ей другую квартиру взамен той, которую она занимает. «Один человек, представившийся работником мэрии, сказал мне, что Балки заняла 18 квартир», – сказала Мадина.
Улубаева в свою очередь утверждает, что никаких других квартир, помимо той, в которой она живет в настоящее время, у нее нет. «Моя прежняя квартира была разрушена во время войны. Я отказалась от компенсации за нее, и администрация [Ленинского района] предоставила мне новую квартиру», – сказала она.
Попытки Оздиевой судебным порядком доказать свои права на квартиру не удались. Ее история является лишь частью общей картины воцарившегося в жилищной сфере города хаоса, одним из многих случаев, когда в результате действий коррумпированных чиновников и использования гражданами фальшивых документов одна квартира становилась предметом спора между двумя или даже тремя людьми.
О том, что у нее в квартире живет другой человек, Оздиева сообщила администрации города. «Они обещали, что, если у меня возникнут какие-то проблемы, их юристы помогут мне. Но никакой помощи от них я не получила. Мне сказали «идти в суд», – рассказывает она
«Для того, чтобы обратиться в суд, мне нужны были данные Улубаевой, но ни в производственном управлении жилищного хозяйства, ни в бюро технической инвентаризации мне их не дали. Без этих данных я не смогла подать на нее в суд».
А теперь вдобавок ко всем проблемам Мадина получила извещение от городских властей о том, что ее документы на квартиру недействительны, поскольку в момент их оформления квартира все еще принадлежала прежнему владельцу.
Сама Мадина винит в этом чиновников мэрии. Оформляя ее права на квартиру в 2004 году, они, по ее словам, датировали документы 1999 годом.
«Я ругалась с ними, говорила им, чтобы они поставили правильную дату, но они заверили меня, что никаких проблем из-за этого не возникнет», – сказала она.
«Когда они начали проверку жилья, я обрадовалась, подумав, что, наконец, будет восстановлена справедливость. Вышло наоборот. Судиться у меня нет возможности: это сопряжено с большими расходами, а моя зарплата в театре составляет всего 3,000 рублей».
«Сложным клубком» называет городская администрация проблему обеспечения жильем нуждающегося населения Грозного – города, большая часть жилищного фонда которого была уничтожена в результате бомбардировок и артиллерийских обстрелов во время двух военных кампаний.
«В последнее время все чаще обнаруживаются факты составления фальшивых договоров купли-продажи, регистрирования квартир», – сказал заместитель главы администрации Резван Бахарчиев.
По информации городских властей, в настоящее время в жилищном фонде Грозного числится около восьми тысяч единиц так называемого «отказного» жилья. Эти квартиры, владельцы которых отказались от права собственности на них в обмен на денежную компенсацию, предназначены для распределения среди тех, кто не имеет крова над головой.
«Отказные квартиры выделяются лицам, потерявшим жилье в результате военных действий, малоимущим, инвалидам, матерям-одиночкам и сиротам», – сказал Бахарчиев.
По его словам, специальная комиссия по проверке обоснованности решений о выделения жилья из городского фонда аннулировала две тысячи жилищных договоров, мотивируя это тем, что владельцы получили квартиры незаконным путем, либо использовали их в коммерческих целях, в то время как сами проживали в другом месте. В период с 23 марта по 20 августа 188 из этих дел были переданы на рассмотрение суда.
Однако некоторые эксперты винят в создавшейся неразберихе саму городскую администрацию.
«Очень часто одна и та же квартира оказывается оформленной на нескольких лиц, – сказал не пожелавший назвать себя юрист-правозащитник. – Например, у человека есть ордер на квартиру, датированный 1998-1999 годами, но это не мешает мэрии выдать ордер на эту же квартиру другому человеку».
«Также повторяются случаи, когда люди, купившие свои дома до 1994 года [когда началась первая чеченская война] – в основном, у русскоязычного населения, вдруг узнают, что квартиры, в которых они жили в течение 10-15 лет, являются отказными – то есть их бывшие хозяева, уже не живущие в республике, отказались от них в пользу властей, взамен получив соответствующую компенсацию».
Ситуацию усугубляют осуществляемые в Грозном восстановительные работы. Жителям подлежащих сносу домов часто выделяют квартиры, формально принадлежащие другим людям.
Зара Цурова, проживавшая в одном из ныне снесенных домов, сказала: «Всем жильцам нашего дома выделили равноценные квартиры в другом районе. Но у всех этих квартир есть хозяева. И сейчас мы все только и делаем, что судимся».
Администрация города утверждает, что разрешение подобных конфликтов не входит в сферу ее ответственности.
«Мы не правоохранительная структура, не суд, поэтому не можем сами все решить. Если есть документы у обеих сторон, то экспертиза установит, чьи документы на квартиру настоящие. Есть правоохранительные органы, которые должны заниматься решением этих дел», – сказал заместитель мэра.
Безработная мать пятерых детей Совдат Джамалдинова живет в ПВР [пункте временного размещения], где нашли приют люди, лишившиеся своих домов во время военных действий. Два года назад мэрия выделила ей квартиру. «Оказалось, что там живет другая женщина, – сказала Совдат. – У нее трое детей-сирот, и я не могу у нее оспаривать жилье».
По словам Совдат, обещанная ей мэрией квартира в бюро технической инвентаризации числится за женщиной, ныне в ней проживающей, а в производственном управлении жилищного хозяйства – за третьим лицом.
Бахарчиев объясняет сложившуюся в городе сложную ситуацию тем, что война оставила без крова над головой слишком много людей. По его словам, имеющихся в распоряжении властей двух тысяч квартир недостаточно для того, чтобы обеспечить всех нуждающихся в жилье грозненцев.
«Мы не можем говорить, что эти две тысячи квартир решат все наши жилищные проблемы, – сказал он. – До начала военных действий жилищный фонд города составлял 4,900 жилых многоэтажных домов. На сегодняшний день в городском фонде жилья в пять раз меньше. А население с 1994 года только увеличилось».
Лаура Алдамова, корреспондент газеты «Чеченское общество».
