По словам грузинских шахтеров, соглашение достигнутое в результате забастовки, оказалось безрезультатным
Распри продолжились и после того, как правительство попыталось выступить в качестве беспристрастного медиатора.
По словам грузинских шахтеров, соглашение достигнутое в результате забастовки, оказалось безрезультатным
Распри продолжились и после того, как правительство попыталось выступить в качестве беспристрастного медиатора.
Спустя три месяца после того, как правительство Грузии выступило посредником прекращения забастовки на крупной шахте по добыче золота и меди, сотрудники говорят о том, что это вмешательство произошло очень поздно и оказалось безрезультатным.
В феврале этого года 800 шахтеров устроили забастовку в городе Казрети после того, как горнодобывающая компания RMG Group уволила 152 сотрудников, заявив, что она не в состоянии выплачивать им заработную плату.
Участники забастовки обвинили руководство в бедственном финансовом положении компании и требовали вернуть на работу своих сослуживцев, повысить заработную плату и оформить коллективный договор.
В марте этого года правительство назначило медиатором для решения этого спора Ираклиа Кандашвили. Спустя две недели он заявил о достижении соглашения – менеджмент компании согласился оформить коллективный договор и пообещал повысить производственную безопасность.
Спустя еще три месяца, некоторые сотрудники заявляют, что они недовольны соглашением. Те, кто разговаривали с IWPR, опасаясь наказания, отказались назвать свои имена.
«После почти двухмесячной безработицы и отсутствия дохода, у нас просто не осталось другого выхода, как прекратить забастовку и пойти на условия компании, – заявил IWPR один из рабочих. – Средняя месячная зарплата рабочих составляет 400-600 лари [230 - 375 долларов США] и они хотели, чтобы она была удвоена. Но компания повысила зарплату только самым низкооплачиваемым работникам. А из 152 уволенных сотрудников, на работу вернули только 80».
Другие утверждают, что для запугивания сотрудников, на работу не были возвращены те рабочие, которые активно участвовали в забастовке.
«Они не вернули меня на работу, потому что во время протестов я выступала в защиту наших прав, – заявила одна из активистов забастовки Дали Мамулашвили, которая до сих пор остается безработной. – Безработными остались 57наиболее активных участников этих протестов».
Коммерческий директор RMG Group Сосо Цабадзе утверждает, что компания выполнила все свои обещания.
«Зарплаты занимающих равноценные должности сотрудников RMG Gold и RMG Copper уравнены. Расширены условия страховки, а также зарплата низкооплачиваемых рабочих по нашей инициативе повышена на 15%, – заявил он. – Мы раздали рабочим [защитную] спецодежду и регулярно контролируем соблюдение норм трудовой безопасности».
Цабадзе опроверг наличие какого-либо карательного элемента в отборе рабочих, которых вернули на работу.
«Часть уволенных сотрудников мы вновь наняли. Остальным заплатили компенсации за два месяца и пообещали, что если экономическое положение компании улучшится и будут вакансии, у них будет преимущество перед другими конкурсантами», – сказал он.
Забастовка шахтеров стала своего рода проверкой для решения правительства участвовать и решать производственные споры. Придя к власти в 2012 году, коалиция Грузинская мечта обязалась улучшить права трудящихся, которые в спешке прежнего правительства обеспечить международные инвестиции, были нарушены.
Новый Трудовой кодекс, принятый в июле 2013 года возродил надежды, что условия труда будут улучшены, а работники станут более защищенными.
Юрист неправительственной организации Центр изучения и мониторинга прав человека Лина Гвинианидзе сказала, что вмешательство государства в процесс медиации с компанией было слишком запоздалым, чтобы принести пользу.
«Государство поздно назначило медиатора и провело медиацию в короткие сроки, что отразилось на результатах, – сказала Гвинианидзе. – Соглашение по самым критичным требованиям достигнуто не было. Зарплату увеличили не всем, из 152 человек вернули только 80, а у компании тот же менеджмент».
Один из рабочих выразил аналогичное мнение, заявив: «Государство слишком долго ничего не делало, чтобы помочь нам».
В более широком смысле, правительство обвиняют в том, что оно не предпринимает достаточных мер для повышения норм производственной безопасности.
Новый Трудовой кодекс требует от работодателей обеспечения максимально безопасных условий труда, но не устанавливает наказаний за нарушение этого условия.
Аппарат Народного защитника Грузии обеспокоен вопросом безопасности на рабочих местах.
«С точки зрения обеспечения безопасности труда в Грузии ничего не изменилось, – сказала IWPR главный специалист департамента правосудия при аппарате Омбудсмена Майа Липартелиани. – До сих пор не существует службы, которая контролировала бы ситуацию в сфере условий труда на предприятиях и защиты прав трудоустроенных, хотя рекомендацию создать такую службу Омбудсмен дал правительству еще в мае 2013 года».
По словам Липартелиани, в каждом производственном споре, расследованном Омбудсменом, были «идентичные» требования – «повышение зарплаты и обеспечение безопасности труда».
Правительство согласно с тем, что производственная безопасность должна быть соблюдена.
Директор департамента труда и политики трудоустройства министерства труда, здравоохранения и социальной защиты Грузии Паата Жоржолиани заявил, что его ведомство уже ведет работу для принятия решения, в рамках усилий для приближения законодательства Грузии к стандартам Евросоюза.
«Мы работаем над поправками совместно с экспертами ЕС и Международной организацией труда, – сказал он. – Мы внесем изменения в Трудовой кодекс и создадим службу мониторинга производственной безопасности. У нас нет жестких сроков для выполнения европейских директив о производственной безопасности, но я думаю, что поправки вступят в силу в будущем году».
Манана Вардиашвили, независимый журналист в Грузии.
