Узбекистан: Недолгая Twitter трансляция

В центре дебатов, связанных с живой Twitter-трансляцией с судебного заседания стоит обеспокоенность судебных представителей по поводу того, что передаваемые напрямую короткие Twitter сообщения – объем которых не превышает 140 знаков – могут содержать в себе информацию предвзятого и неточного характера, и могут попасться на глаза тем, кто имеет отношение к принятию судебного решения.

Другая проблема заключается в том, что нет механизма, который бы гарантировал, что блоггеры и другие частные лица, которые пользуются Twitter, будут следовать таким же правилам передачи информации с суда, как это требуется от журналистов, аккредитованных для освещения судебных слушаний.

Отсутствие устоявшейся практики в этом вопросе привело к тому, что на сегодня, в разных странах существуют свои подходы, причем, если в некоторых из них отношение более свободное, то в других более запретительное. 

Но в целом, в западных странах, где сосредоточена основная масса пользователей этого сервиса, наблюдается такая тенденция, что проблемы, связанные с противоречивыми аспектами пользования Twitter, обычно выносятся на публичное обсуждение и речь не идет о введение на него запрета. 

В США, идея прямой трансляции из зала суда все больше воспринимается федеральными судьями, хотя в отношении судов по уголовным делам иногда могут быть введены ограничения. 

В Великобритании, судьи могут позволить Twitter трансляцию, но такое решение принимается в отдельных случаях, на основе получения на это официального решения. Исключение составляют судебные процессы по семейным делам, когда речь идет о том, чтобы защитить права вовлеченных туда детей.

Как сказал Марков, единственное, что он хотел - это поделиться с общественностью тем, что он видел собственными глаза во время слушаний. Но, как оказалось он, сам того не хотя, обратил внимание властей на социальную сеть, которая пока еще остается вне поля зрения властей.

“Сделав попытку трансляции с судебного заседания я, возможно, принес больше вреда, чем пользы, так как до сих пор власти не придавали большого значения Twitter как средству передачи информации", - сказал Марков.

Граждане Узбекистана, с которыми удалось поговорить NBCA, высказали опасение, что этот инцидент может подтолкнуть узбекские власти к тому, чтобы усилить контроль над пользователями Twitter точно также, как это было сделано в отношении Интернета. 

В Узбекистане нередки случаи ограничения к нему доступа и отслеживания электронной переписки.

По мнению пользователя Интернета, который пожелал остаться анонимным, когда речь идет о доступе и передаче информации в Узбекистане - где для большинства населения основным источником новостей являются государственные СМИ - Twitter мог бы стать хорошим информационным каналом.

«Такой метод передачи информации дает то, чего не могут предоставить местные СМИ,” - сказал он.

Другой собеседник, который зарегистрировался в Twitter, дал пессимистичный прогноз о возможности использования веб-ресурса для оперативного освещения открытых судебных заседаний в стране.

«Все прекрасно знают, что будет с этими людьми, если они «твиттнут» что-то важное», - сказал он. 

По данным веб-статистики, участниками Twitter являются всего около тысячи граждан 28-миллионного населения страны. Facebook более популярен и имеет 50 тысяч узбекистанских пользователей.

В других странах региона, пользование этой социальной сетью ненамного выше, чем в Узбекистане. Отдельные случаи использования Twitter для трансляции с судебных заседаний были отмечены в Кыргызстане. 

Одним из таких пользователей является руководитель общественного фонда «Голос Свободы» Сардар Багишбеков, который оказался более удачным в своих прямых судебных репортажах.

В сентябре прошлого года на процессе по делу правозащитника Азимджана Аскарова он передавал из зала. Лидер правозащитной организации «Воздух» из Жалалабада Аскаров был обвинен в организации массовых беспорядков на юге Кыргызстана в июне прошлого года и осужден на пожизненный срок. 

Багишбеков, который отметил, что он не спрашивал разрешения у судьи на Twitter трансляцию, сказал, что после передачи информации с суда никаких претензий к нему по поводу твитов со стороны властей не было. 

Остается неясным, то ли это является еще одним подтверждением того, что официальные лица в Кыргызстане, в отличие от узбекских коллег, не так часто прибегают к запретительным мерам, или же реакции властей не было потому, что судьи не подозревали об использовании Twitter для прямой трансляции из суда.

Данная статья была подготовлена в рамках проекта «Новостная сводка Центральной Азии», финансируемого фондом National Endowment for Democracy.