Узбекистан-Туркменистан: Транспортному коридору в Персидский залив не хватает жизнеспособной интеграции

Известие о том, что в конце апреля в Ашгабате было подписано Соглашение о создании транснационального транспортного коридора Север-Юг, было растиражировано в масс-медиа, как проект перспективного сотрудничества, который объединит развивающиеся регионы в единую транспортную систему.

Предполагается, что коридор соединит между собой государства Центральной Азии через узбекскскую, туркменскую территории, далее в Иран и на Ближний Восток, обеспечив многим странам выход к Персидскому заливу и Индийском океану. Конкретно о стоимости проекта и финансовых донорах пока не сообщалось.

На первый взгляд, соглашение довольно интересное, потому что является точкой соприкосновения стран, которые ранее не сотрудничали в подобной конфигурации. 

Это указывает на то, что интеграционные процессы, имеющие место в разных частях мира, стали примером и для региона, находящегося на стыке между странами Ближнего Востока и Центральной Азии. Однако существуют некоторые сомнения по поводу скорейшей реализации этой идеи.

Любое интеграционное соглашение предполагает взаимовыгодное сотрудничество, которое поощряется путем упрощения переходов через границы товаров, услуг, капитала и индивидуумов. Интеграция считается успешной между странами с дополняющими друг друга экономиками, а не конкурирующими. Но в данном случае все страны-участники соглашения являются конкурентами и имеют схожий продукт – разного рода энергоресурсы.

Для богатых нефтью и газом Туркменистана и Узбекистана участие в новом международном транзитном коридоре не более чем очередная попытка поиска альтернативных транспортных путей на мировые рынки, что чревато рисками. В настоящее время почти весь природный узбекский газ приобретает Россия, и пока у Ташкента нет существенных дополнительных объемов для экспорта. 

Несколько иная ситуация сложилась в Туркменистане, который после сокращения поставок газа в Россию ищет дополнительные транзитные коридоры. Но транспортировать углеводороды через территорию Ирана в Персидский залив, как это предполагает соглашение, - нерентабельно. Кроме того, регион Персидского залива не лучший рынок для энергоносителей: Катар является крупным экспортером сжиженного газа в мире и не хотел бы видеть рядом конкурентов. Вдобавок к этому Катар и Оман сами далеки от интеграции, и не желают попадать под влияние крупного соседа – Ирана. 

Совместное участие в проекте могут осложнить и существующие разногласия между Ираном и Катаром, являющимися общими владельцами гигантского нефтегазового месторождения Южный Парс, расположенного в центральной части Персидского залива. В настоящее время катарские компании добывают из него газ, к чему ревностно относится Тегеран, который пока не в состоянии заняться разработкой.

Не совсем ясно также, кто согласится финансировать создание транспортных коридоров. Ведь мировые инвесторы вряд ли будут вкладывать средства в Иран, находящийся под влиянием международных санкций.

Географическая разобщенность, нежелание видеть Тегеран в роли локомотива международного транзитного коридора, отсутствие благоприятного режима передвижения даже между двумя соседними центральноазиатскими странами – Узбекистаном и Туркменистаном вызывает сомнение в жизнеспособности проекта. Странам потребуются немалые усилия и политическая воля лидеров, чтобы в отдаленной перспективе превратить транснациональную идею в реальность.

Ровшан Ибрагимов, доктор политических наук, директор Азербайджанского Центра энергетических исследований, находящийся в настоящее время в Вашингтоне, как приглашенный научный сотрудник Университета Джорджа Майсона.

Данная статья была подготовлена в рамках проекта «Новостная сводка Центральной Азии», финансируемого фондом National Endowment for Democracy.