В АРМЯНСКОЙ АРМИИ ЦАРИТ БЕЗЗАКОНИЕ
Министр обороны обещает покончить с нарушениями в армии, однако призывники говорят, что там по-прежнему распространены коррупция и насилие.
В АРМЯНСКОЙ АРМИИ ЦАРИТ БЕЗЗАКОНИЕ
Министр обороны обещает покончить с нарушениями в армии, однако призывники говорят, что там по-прежнему распространены коррупция и насилие.
Арсен Карапетян прослужил в армии немногим больше года, когда он тяжело заболел и был, благодаря заплаченной родителями взятке, демобилизован.
«Была ранняя весна, – рассказывает Карапетян о том, как он заболел. – Рано утром нас разбудили сигналом учебной тревоги и вывели из части. По дороге начался сильный ливень. За пять минут мы все промокли до нитки».
Когда солдаты вернулись в военную часть и вывесили мокрую одежду сушиться, командир роты отдал новый приказ – одеться и спуститься в зал для теоретических занятий. «Мы вынуждены были снова надеть мокрую одежду и провести в холодном зале полтора часа», – сказал он.
В результате Карапетян и более десяти его сослуживцев заболели воспалением легких, которое в его случае переросло в плеврит. Некоторых из них, продержав в части около двух недель, отправили в госпиталь.
«Я ужасно похудел, – вспоминает Арсен. – Каждый день из моих легких откачивали воду. Меня должны были демобилизовать, но все откладывали. Чтобы ускорить демобилизацию, мои родители дали соответствующим военным чинам взятку в размере пятисот долларов».
После возвращения из армии Арсен получил инвалидность второй группы.
Военное командование так и не попыталось призвать к ответу офицера, по вине которого произошел этот случай.
О том, каким ужасным зачастую бывает обращение в армии с солдатами-срочниками, знают все, однако до сих пор эта тема остается запретной. Как констатирует Хельсинкский комитет Армении, занимающийся мониторингом ситуации с правами человека в вооруженных силах, «число преступлений не снижается из-за царящей [в армии] вседозволенности и безнаказанности».
Председатель Комитета Аветик Ишханян считает, что в Армении действует неписаный закон – нельзя публично говорить о недостатках армии.
«Во время службы солдаты боятся говорить правду, – сказал он. – Они избегают говорить правду и после демобилизации, стараясь забыть проведенные в армии годы».
По словам журналистки и правозащитницы Жанны Алексанян, которая уже давно исследует тему нарушений прав человека в вооруженных силах Армении, «взятки в армии» являются «обычным явлением». «Побои и насилие со стороны офицеров даже не обсуждаются, – сказала она. – И сами родители предпочитают молчать об этом, так как не хотят еще больше навредить своим сыновьям».
Министр обороны Армении Микаэл Арутюнян утверждает, что армия весьма сурова по отношению к своим провинившимся офицерам.
«Если офицеры виновны, если они совершили преступление, они наказываются. Многие офицеры были уволены, против них были возбуждены уголовные дела. Виновные офицеры всегда наказываются», – сказал он.
Однако, судя по данным Генеральной прокуратуры Армении, только в одном из 46 зарегистрированных в прошлом году случаев осуждения офицеров поводом для преследования в судебном порядке стало оскорбление солдата. За взяточничество в 2006 году взысканию подверглись трое офицеров.
Многие эксперты считают, что случаи нарушений прав в армии часто замалчиваются.
По словам юриста, члена парламента Заруи Постанджян, инциденты, в результате которых солдаты получают увечья, происходят, как правило, когда ответственного офицера нет на месте, а потому в отношении него не может предприниматься никаких взыскательных мер.
До того, как быть избранной в парламент, Постанджян много лет посвятила защите интересов молодых солдат, ставших жертвами действующих в армии неписаных законов. Она рассказывает об укоренившемся в армии неформальном институте «смотрителя части» – военнослужащего, который должен держать в порядке и послушании своих товарищей и пользуется огромным авторитетом среди младших призывников.
О том, как работает эта система, рассказала Жанна Алексанян: «Смотрителя части – солдата или сержанта – обычно выбирает командир. Он пользуется определенными льготами. Командиры управляют частью через «смотрителя части» – так проще. «Смотрителя части» легче призвать к порядку, его боятся или уважают остальные солдаты, он решает все вопросы и наказывает тех, кто отказывается повиноваться».
По словам Алексанян, наличие в армии этих неофициальных авторитетов уже принимается как нечто само собой разумеющееся. «Смотрители части... часто упоминаются во время судебных слушаний. Это приобрело вроде как официальный характер», – сказала она.
Солдат всегда может надеяться получить ту или иную привилегию – например, отправиться во внеочередной отпуск, дав взятку командиру взвода или батальона, задобрив «смотрителя части» и его товарищей – так называемых «хороших парней».
Ваге Никогосян недавно демобилизовался. Он рассказывает, что брал отпуск несколько раз, выплачивая офицеру около 15 долларов США за каждый проведенный им за пределами части день. Возвратившемуся из отпуска солдату полагается «отблагодарить» ходатайствовавших за него перед офицером «смотрителя части» и его «парней» – едой, сигаретами и, согласно современным веяниям, карточками для пополнения счета мобильного телефона».
Никогосян считает, что «смотрители» играют полезную роль в армии. «Без них солдаты постоянно дрались бы между собой. В нашей части «смотритель» обычно справедливо решал споры, и тот, кого обидели, мог всегда обратиться к нему», – сказал он.
Родители Ваге постоянно платили взятки, чтобы облегчить жизнь сына в армии. «Они посылали мне еду и одежду, а когда навещали меня, они обязательно приглашали офицеров в ресторан. Три раза они давали мне деньги, чтобы я заплатил офицерам и смог взять отпуск», – сказал он.
По словам министра обороны, если в армии и нарушается закон, винить в этом только офицеров – неправильно.
«Это зависит не только от офицеров, но и от того, какой солдат приходит в армию, какое воспитание он получил, в какой среде вырос, в каком селе или городе жил и рос до армии. Ведь армия не может сделать так, чтобы призывались только дисциплинированные и подготовленные солдаты», – сказал он.
«Мы приложим все усилия для того, чтобы сократить число негативных случаев в армии, – обещает он. – Конечно, они не исчезнут на сто процентов, но мы должны работать еще лучше».
Заплатив взятку или имея хорошие связи, можно добиться определения в военную часть, где условия несения службы сравнительно легкие.
«Родители платят как минимум пятьсот долларов, чтобы их сын не служил в далекой приграничной части», – сказала Заруи Постанджян.
Это подтвердил, ссылаясь на собственный опыт, Никогосян. «Перед тем, как меня призвали в армию, мои родители нашли знакомого и через него в качестве взятки заплатили семьсот долларов, чтобы меня не отправляли в отдаленную военную часть», – сказал он.
В докладе Хельсинкского комитета Армении говорится о том, что вблизи Еревана размещены так называемые «ВИП-части», где проходят службу дети чиновников или тех, кто готов заплатить от трех до пяти тысяч долларов.
После общения с IWPR министр Арутюнян приказал начальнику управления кадров министерства обороны генералу Вардану Аветисяну дать IWPR интервью. Но генерал, с которым IWPR связался по телефону, категорически отказался обсуждать тему коррупции и других нарушений в армии.
«Армия – это закрытая структура с железным занавесом, бронированная и неуязвимая, – сказала Алексанян. – Разумеется, возможно, “дедовщина” исчезнет, но пока я не вижу никакого прогресса в этом направлении».
(Арсен Карапетян и Ваге Никогосян – не настоящие имена людей, упоминаемых в этом материале).
Гегам Варданян, корреспондент «Интерньюс», Ереван
«Была ранняя весна, – рассказывает Карапетян о том, как он заболел. – Рано утром нас разбудили сигналом учебной тревоги и вывели из части. По дороге начался сильный ливень. За пять минут мы все промокли до нитки».
Когда солдаты вернулись в военную часть и вывесили мокрую одежду сушиться, командир роты отдал новый приказ – одеться и спуститься в зал для теоретических занятий. «Мы вынуждены были снова надеть мокрую одежду и провести в холодном зале полтора часа», – сказал он.
В результате Карапетян и более десяти его сослуживцев заболели воспалением легких, которое в его случае переросло в плеврит. Некоторых из них, продержав в части около двух недель, отправили в госпиталь.
«Я ужасно похудел, – вспоминает Арсен. – Каждый день из моих легких откачивали воду. Меня должны были демобилизовать, но все откладывали. Чтобы ускорить демобилизацию, мои родители дали соответствующим военным чинам взятку в размере пятисот долларов».
После возвращения из армии Арсен получил инвалидность второй группы.
Военное командование так и не попыталось призвать к ответу офицера, по вине которого произошел этот случай.
О том, каким ужасным зачастую бывает обращение в армии с солдатами-срочниками, знают все, однако до сих пор эта тема остается запретной. Как констатирует Хельсинкский комитет Армении, занимающийся мониторингом ситуации с правами человека в вооруженных силах, «число преступлений не снижается из-за царящей [в армии] вседозволенности и безнаказанности».
Председатель Комитета Аветик Ишханян считает, что в Армении действует неписаный закон – нельзя публично говорить о недостатках армии.
«Во время службы солдаты боятся говорить правду, – сказал он. – Они избегают говорить правду и после демобилизации, стараясь забыть проведенные в армии годы».
По словам журналистки и правозащитницы Жанны Алексанян, которая уже давно исследует тему нарушений прав человека в вооруженных силах Армении, «взятки в армии» являются «обычным явлением». «Побои и насилие со стороны офицеров даже не обсуждаются, – сказала она. – И сами родители предпочитают молчать об этом, так как не хотят еще больше навредить своим сыновьям».
Министр обороны Армении Микаэл Арутюнян утверждает, что армия весьма сурова по отношению к своим провинившимся офицерам.
«Если офицеры виновны, если они совершили преступление, они наказываются. Многие офицеры были уволены, против них были возбуждены уголовные дела. Виновные офицеры всегда наказываются», – сказал он.
Однако, судя по данным Генеральной прокуратуры Армении, только в одном из 46 зарегистрированных в прошлом году случаев осуждения офицеров поводом для преследования в судебном порядке стало оскорбление солдата. За взяточничество в 2006 году взысканию подверглись трое офицеров.
Многие эксперты считают, что случаи нарушений прав в армии часто замалчиваются.
По словам юриста, члена парламента Заруи Постанджян, инциденты, в результате которых солдаты получают увечья, происходят, как правило, когда ответственного офицера нет на месте, а потому в отношении него не может предприниматься никаких взыскательных мер.
До того, как быть избранной в парламент, Постанджян много лет посвятила защите интересов молодых солдат, ставших жертвами действующих в армии неписаных законов. Она рассказывает об укоренившемся в армии неформальном институте «смотрителя части» – военнослужащего, который должен держать в порядке и послушании своих товарищей и пользуется огромным авторитетом среди младших призывников.
О том, как работает эта система, рассказала Жанна Алексанян: «Смотрителя части – солдата или сержанта – обычно выбирает командир. Он пользуется определенными льготами. Командиры управляют частью через «смотрителя части» – так проще. «Смотрителя части» легче призвать к порядку, его боятся или уважают остальные солдаты, он решает все вопросы и наказывает тех, кто отказывается повиноваться».
По словам Алексанян, наличие в армии этих неофициальных авторитетов уже принимается как нечто само собой разумеющееся. «Смотрители части... часто упоминаются во время судебных слушаний. Это приобрело вроде как официальный характер», – сказала она.
Солдат всегда может надеяться получить ту или иную привилегию – например, отправиться во внеочередной отпуск, дав взятку командиру взвода или батальона, задобрив «смотрителя части» и его товарищей – так называемых «хороших парней».
Ваге Никогосян недавно демобилизовался. Он рассказывает, что брал отпуск несколько раз, выплачивая офицеру около 15 долларов США за каждый проведенный им за пределами части день. Возвратившемуся из отпуска солдату полагается «отблагодарить» ходатайствовавших за него перед офицером «смотрителя части» и его «парней» – едой, сигаретами и, согласно современным веяниям, карточками для пополнения счета мобильного телефона».
Никогосян считает, что «смотрители» играют полезную роль в армии. «Без них солдаты постоянно дрались бы между собой. В нашей части «смотритель» обычно справедливо решал споры, и тот, кого обидели, мог всегда обратиться к нему», – сказал он.
Родители Ваге постоянно платили взятки, чтобы облегчить жизнь сына в армии. «Они посылали мне еду и одежду, а когда навещали меня, они обязательно приглашали офицеров в ресторан. Три раза они давали мне деньги, чтобы я заплатил офицерам и смог взять отпуск», – сказал он.
По словам министра обороны, если в армии и нарушается закон, винить в этом только офицеров – неправильно.
«Это зависит не только от офицеров, но и от того, какой солдат приходит в армию, какое воспитание он получил, в какой среде вырос, в каком селе или городе жил и рос до армии. Ведь армия не может сделать так, чтобы призывались только дисциплинированные и подготовленные солдаты», – сказал он.
«Мы приложим все усилия для того, чтобы сократить число негативных случаев в армии, – обещает он. – Конечно, они не исчезнут на сто процентов, но мы должны работать еще лучше».
Заплатив взятку или имея хорошие связи, можно добиться определения в военную часть, где условия несения службы сравнительно легкие.
«Родители платят как минимум пятьсот долларов, чтобы их сын не служил в далекой приграничной части», – сказала Заруи Постанджян.
Это подтвердил, ссылаясь на собственный опыт, Никогосян. «Перед тем, как меня призвали в армию, мои родители нашли знакомого и через него в качестве взятки заплатили семьсот долларов, чтобы меня не отправляли в отдаленную военную часть», – сказал он.
В докладе Хельсинкского комитета Армении говорится о том, что вблизи Еревана размещены так называемые «ВИП-части», где проходят службу дети чиновников или тех, кто готов заплатить от трех до пяти тысяч долларов.
После общения с IWPR министр Арутюнян приказал начальнику управления кадров министерства обороны генералу Вардану Аветисяну дать IWPR интервью. Но генерал, с которым IWPR связался по телефону, категорически отказался обсуждать тему коррупции и других нарушений в армии.
«Армия – это закрытая структура с железным занавесом, бронированная и неуязвимая, – сказала Алексанян. – Разумеется, возможно, “дедовщина” исчезнет, но пока я не вижу никакого прогресса в этом направлении».
(Арсен Карапетян и Ваге Никогосян – не настоящие имена людей, упоминаемых в этом материале).
Гегам Варданян, корреспондент «Интерньюс», Ереван
