Страх и репрессии в «реформированном» Туркменистане

Несмотря на попытки Туркменистана предстать перед международным сообществом в виде государства, претерпевшего преобразования, граждане, живущие там, говорят, что атмосфера остается репрессивной, как и прежде.

Страх получить наказание за любое действие, которое может расцениваться как нелояльное отношение к властям, создал атмосферу молчания, в которой люди безропотно мирятся с плохим отношением.

Когда в 2007 году Гурбангулы Бердымухаммедов сменил Сапармурата Ниязова на посту президента, он пообещал провести кардинальные реформы выбранного его предшественником пути развития.

В таких областях, как здравоохранение, образование и культура, Бердымухаммедов вернул ряд ограничительных и подчас эксцентричных введений, инициированных Ниязовым. Однако намеки на реформы в других областях так и остались намеками, как в случае с политическими обещаниями, такими, как разрешение деятельности политических партий, явно имеющими целью произвести впечатление на международное сообщество, а не быть воплощенными в жизнь.

Как и при Ниязове, Туркменистан остается однопартийным полицейским государством без независимых СМИ. Секретные службы вмешиваются во все дела, занимаются прослушиванием телефонов, мониторингом интернет-трафика, запрещают вызывающим (на их взгляд) подозрение гражданам выезжать за пределы страны, и запугивают всех, кто осмеливается выражать недовольство по поводу жизни в Туркменистане.

Активные диссиденты и сторонники оппозиции уже долгие годы находятся либо в заключении, либо в эмиграции, поэтому притеснения направлены на членов их семей, включая и семьи чиновников, попавших в немилость во время регулярных «чисток» в рядах членов правительства, проводимых Бердымухаммедовым.

«Мы думали, что [этот] президент будет гуманнее, чем прежний, репрессии сойдут на нет, и страх рассеется, но оказалось, что это далеко не так», - сказал журналист из Ашгабата.

«По домашнему телефону опасаемся говорить, слишком много людей сидит [в тюрьмах] по причине того, что что-то ляпнули по телефону», - добавил он.

Пожилая жительница Ашгабата рассказала, что через пару дней после того, как она пожаловалась на рост цен в телефонном разговоре родственникам из Украины, ее вызывали в Министерство национальной безопасности. Ей удалось отделаться извинением, после того как сотрудник министерства, ткнув на карте в африканский континент, сказал: «Это там ничего нет, а у нас есть все, поняли?».

Чтобы вызвать недовольство властей, много не надо.

Житель города Балканабат на западе страны рассказал, как они с женой – оба – потеряли работу после того, как он попросил отгулы или оплату за переработку.

«Начальство ей сказало: “Иди и скажи своему мужу: пусть не качает права, а то всех отправим за решетку”, - сказал он. – В результате мы вдвоем сидим без работы».

Житель Туркменабата, города на востоке страны на границе с Узбекистаном, говорит, что теперь люди опасаются преследований «за любое неверно сказанное слово или за выражение “не того” мнения».

В такой атмосфере страха жители подчиняются и не ропщут, когда их заставляют радостной толпой присутствовать на каком-либо национальном праздновании, бесплатно убирать улицы или заниматься таким делом первостепенной важности, как выращивание и уборка хлопка. Проводятся сборы «добровольных» пожертвований на поддержание правительственных проектов или инициируется массовая подписка на государственные газеты.

«Все терпят этот произвол, ибо знают, что неподчинение приведет к негативным для человека последствиям», - говорит житель Куняугренча, города в Дашогузском велаяте на севере страны.

По мнению обозревателей, со времени прихода к власти Бердымухаммедова «черный список» граждан, которым запрещен выезд за пределы Туркменистана, увеличился.

«Сейчас в него внесено более 18 тысяч фамилий туркменских граждан», - говорит Тимур Мисриханов, председатель Ассоциации независимых адвокатов Туркменистана, базирующейся в Нидерландах. Он отметил, что со времени прихода Бердымухаммедова к власти список увеличился вдвое.

Сотрудник миграционной службы Туркменистана, который мог бы подтвердить существование «черного списка», сказал, что за проявление чрезмерного интереса можно и работы лишиться.

Жительница Ашгабата, назвавшаяся Анной, сказала, что попала в «черный список» в 2006 году, когда собиралась к родственникам в Россию, тогда же, когда был арестован ее брат.

Правоохранительные органы и миграционная служба сказали ей, что запрет на выезд не может быть отменен, и она к ним больше не обращалась. «Вдруг мой вопрос привлечет внимание, и начнутся репрессии в отношении меня и других родных», - объяснила она.

Зачастую люди не знают, что находятся в «черном списке», до тех пор, пока не столкнутся с проволочками при получении необходимых документов или пока их не остановят на пограничном контроле в аэропорте.

Причины необъяснимы. В 2009 году многим туркменским студентам, обучающимся в Кыргызстане, запретили вернуться на учебу после летних каникул.

«До сих пор часть молодых людей продолжает оставаться в списке невыездных», - говорит житель Туркменабата, который хотел отправить сына на учебу за границу, но передумал.

В январе президент Бердымухаммедов укрепил роль миграционной службы, еще больше ужесточив пограничный контроль. Это было сделано после заявления президента, сделанного им в сентябре, в котором он призвал силовиков бороться с теми, кто клевещет на «демократическое правовое и светское» государство Туркменистан.

Один из опрошенных аналитиков пессимистически смотрит в будущее, говоря, что вся критика была подавлена.

«Власти будут продолжать держать народ в узде и беспощадно расправляться с теми, кто высунется, дабы продлить надолго свое спокойное пребывание у руля власти», - сказал он.

Один из нескольких оставшихся неправительственных активистов в Ашгабате сказал, что следствием этого стало подавление инициативы и прекращение развития страны.

«Спецслужбы проявляют свою власть свою в худшем смысле этого слова, - сказал он. – Каждый гражданин является для них потенциальным нарушителем. Это еще больше порождает в них желание репрессий, а у простых людей вызывает лишь состояние подавленности».

Омар Сельджук – псевдоним журналиста в Туркменистане. Инга Сикорская – старший редактор IWPR по Туркменистану и Узбекистану.

Данная статья была подготовлена в рамках двух проектов IWPR: «Защита прав человека и правозащитное образование посредством СМИ в Центральной Азии», финансируемого Европейской Комиссией, и «Информационная программа по освещению правозащитных вопросов, конфликтов и укреплению доверия», финансируемой Министерством иностранных дел Норвегии.

IWPR несет полную ответственность за содержание данной статьи, которое никоим образом не отражает взгляды стран Европейского Союза или Министерства иностранных дел Норвегии.