ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ ИСЧЕЗ ИЗ ТЮРЬМЫ В КАБАРДИНО-БАЛКАРИИ
Семья известного заключенного, бывшего узника тюрьмы в Гуантанамо, опасается за его жизнь.
ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ ИСЧЕЗ ИЗ ТЮРЬМЫ В КАБАРДИНО-БАЛКАРИИ
Семья известного заключенного, бывшего узника тюрьмы в Гуантанамо, опасается за его жизнь.
, задержанный во время волны арестов, последовавших за двухдневными боями в октябре прошлого года в северокавказской республике Кабардино-Балкария.
Члены семьи Кудаева говорят, что из него делают козла отпущения в связи с прошлогодним нападением вооруженных боевиков на Нальчик, и утверждают, что он никак не может быть связан с этим нападением из-за состояния здоровья.
Члены семьи Кудаева говорят также, что в заключении его пытали. После исчезновения они уже опасаются и за его жизнь.
Власти никак не прокомментировали случившееся и даже отказались прояснить судьбу исчезнувшего заключенного.
Кудаев, выходец из кабардино-балкарского села Хасанья, в 2001 году отправился в Афганистан, как сам утверждал, для получения исламского образования. Когда началась операция коалиции во главе с США против режима Талибан, афганские союзники коалиции задержали Кудаева и нескольких других граждан России. Афганцы передали задержанных США и через несколько месяцев группа была отправлена в Гуантанамо.
В феврале 2004 года, Кудаев и еще шесть российских граждан были возвращены в Россию из Гуантанамо. Обвинения генеральной прокуратуры России против них были сняты и все семь оказались на свободе.
Британская правозащитная организация Reprieve, совместно с одной из юридических фирм США, возбудила дело против правительства США от имени граждан России, включая Кудаева, и других бывших узников Гуантанамо.
Кудаев был арестован 23 октября прошлого года, 10 дней спустя после того, как исламские боевики осуществили нападение на отделения милиции и других силовых структур по всему Нальчику. Десятки людей погибли.
Мать Кудаева Фатима Текаева говорит, что они с сыном узнали о боевых действиях в Нальчике лишь из выпусков новостей. Он тогда был дома, так как болел.
«Когда произошло нападение на правоохранительные органы в Нальчике, Расул, как всегда, лежал дома, - говорит она. - До того, что он пережил в Америке, он был сильным и здоровым, а с Гуантанамо вернулся инвалидом».
Текаева говорит, что ее сын страдает от шумов в сердце, язвы желудка, хронического гепатита и бронхита, а также от пули в бедре, полученной еще в Афганистане.
Она вспоминает, как не меньше 20 вооруженных силовиков пришли к ним в дом 23 октября, чтобы арестовать сына. «Они окружили дом и начали кричать: «Ни с места!», «Не двигаться!». Я стала звать соседей на помощь. Мой сын Расул услышал, как я кричу, и с большим трудом вышел из дома».
«Один из представителей внутренних войск, который раньше несколько раз арестовывал Расула, тут же подбежал к нему и стал давать приказы, чтобы ему надели наручники. Я потребовала ордер на арест, но у них его не было. Ордер на обыск не был подписан судьей. Когда Расула уводили, они его сильно били прикладами и ногами».
Через два дня после ареста, ему назначили адвоката, Ирину Комиссарову, которая говорит, что на встрече с ним он был в ужасном состоянии.
«Когда я пришла в тюрьму предварительного заключения, чтобы побеседовать с Рауслом, его принесли двое, так как сам он ходить не мог. Расул не мог даже поднять голову. На правой стороне лица у него была большая гематома, глаза были налиты кровью, голова была странной формы и размеров, правая нога переломлена, а на руках были открытые раны».
Комиссарова подала жалобу в прокуратуру из-за физического воздействия на ее подзащитного во время предварительного заключения. Ее вызвали в прокуратуру для обсуждения жалобы, а затем заявили, что она отстраняется от дела Кудаева, так как она давала показания по этому делу.
Еще два адвоката из Кабардино-Балкарии, Лариса Дорогова и Инна Голицына, были также отстранены от защиты подозреваемых в участии в нападениях 13 октября на том же основании.
Корреспондент IWPR связалась по телефону с руководителем группы следователей прокуратуры России по Южному федеральному округу Алексеем Соврулиным, но он отказался отвечать на вопросы. «Откуда мне знать, кто вы? Вы можете быть женой [чеченского экстремиста Шамиля] Басаева». Он отказался от встречи, а на повторные звонки не отвечал.
11 ноября заместитель прокурора России Николай Шепель подтвердил на пресс-конференции в Нальчике, что Кудаев один из тех, кто был арестован за октябрьское нападение. «У нас есть доказательства, что он виновен, - сказал Шепель. - Он это признает сам и еще пятеро свидетелей показали, что он не только член группы, которая запланировала нападение на санаторий МВД и президентскую дачу, но и ее главарь».
После того, как в руки журналистов и адвокатов попали фотографии с изображением задержанных лиц, включая Кудаева, у которых отмечались признаки пыток, два высокопоставленных российских чиновника встретились с ним в тюрьме и по-видимому выразили озабоченность в связи с тем, как с ним обходились.
В письме, посланном семье из тюрьмы, Кудаев писал, что с ним долго беседовали представитель президента России на Северном Кавказе Дмитрий Козак и недавно назначенный на пост президента Кабардино-Балкарии Арсен Каноков.
«Каноков слушал мой рассказ о том, как меня пытали, и вены у него на шее надулись от злости, - говорится в письме Кудаева. - Конечно, я не мог рассказать о всех деталях... В общем, они из первых уст узнали о происходящих кошмарах. Каноков ушел от меня очень рассерженный. По его лицу было видно, что он неплохой человек. И по лицу Козака видно, что он честный парень».
Прокурор Кабардино-Балкарии Юрий Кетов обратился с письмом к московской правозащитнице Светлане Ганнушкиной. В нем говорится, что закон соблюдается, а физические пытки заключенного невозможно «должным образом доказать».
Однако, вскоре после этого, Кудаева перевели из нальчикской тюрьмы и с тех пор о нем ничего не известно. Директор тюрьмы и главврач тюремной больницы отказались встретиться с Текаевой и отвечать на ее вопросы.
Узнав о том, что Кудаева перевели в тюрьму в российский город Пятигорск, его мать позвонила туда, но ей заявили, что сына там нет.
Кудаев не единственный в Нальчике, кто исчез после 13 октября. В ноябре, после допроса в местной службе безопасности, исчез Руслан Нахушев, местный общественный деятель и координатор движения Исламское наследие России.
11 ноября исчез также Заур Пшиготыжев, который был арестован по подозрению в участии в нападении, но позже освобожден. Его машина была обнаружена в лесу, но о его местонахождении ничего не известно.
Члены семьи Кудаева говорят, что из него делают козла отпущения в связи с прошлогодним нападением вооруженных боевиков на Нальчик, и утверждают, что он никак не может быть связан с этим нападением из-за состояния здоровья.
Члены семьи Кудаева говорят также, что в заключении его пытали. После исчезновения они уже опасаются и за его жизнь.
Власти никак не прокомментировали случившееся и даже отказались прояснить судьбу исчезнувшего заключенного.
Кудаев, выходец из кабардино-балкарского села Хасанья, в 2001 году отправился в Афганистан, как сам утверждал, для получения исламского образования. Когда началась операция коалиции во главе с США против режима Талибан, афганские союзники коалиции задержали Кудаева и нескольких других граждан России. Афганцы передали задержанных США и через несколько месяцев группа была отправлена в Гуантанамо.
В феврале 2004 года, Кудаев и еще шесть российских граждан были возвращены в Россию из Гуантанамо. Обвинения генеральной прокуратуры России против них были сняты и все семь оказались на свободе.
Британская правозащитная организация Reprieve, совместно с одной из юридических фирм США, возбудила дело против правительства США от имени граждан России, включая Кудаева, и других бывших узников Гуантанамо.
Кудаев был арестован 23 октября прошлого года, 10 дней спустя после того, как исламские боевики осуществили нападение на отделения милиции и других силовых структур по всему Нальчику. Десятки людей погибли.
Мать Кудаева Фатима Текаева говорит, что они с сыном узнали о боевых действиях в Нальчике лишь из выпусков новостей. Он тогда был дома, так как болел.
«Когда произошло нападение на правоохранительные органы в Нальчике, Расул, как всегда, лежал дома, - говорит она. - До того, что он пережил в Америке, он был сильным и здоровым, а с Гуантанамо вернулся инвалидом».
Текаева говорит, что ее сын страдает от шумов в сердце, язвы желудка, хронического гепатита и бронхита, а также от пули в бедре, полученной еще в Афганистане.
Она вспоминает, как не меньше 20 вооруженных силовиков пришли к ним в дом 23 октября, чтобы арестовать сына. «Они окружили дом и начали кричать: «Ни с места!», «Не двигаться!». Я стала звать соседей на помощь. Мой сын Расул услышал, как я кричу, и с большим трудом вышел из дома».
«Один из представителей внутренних войск, который раньше несколько раз арестовывал Расула, тут же подбежал к нему и стал давать приказы, чтобы ему надели наручники. Я потребовала ордер на арест, но у них его не было. Ордер на обыск не был подписан судьей. Когда Расула уводили, они его сильно били прикладами и ногами».
Через два дня после ареста, ему назначили адвоката, Ирину Комиссарову, которая говорит, что на встрече с ним он был в ужасном состоянии.
«Когда я пришла в тюрьму предварительного заключения, чтобы побеседовать с Рауслом, его принесли двое, так как сам он ходить не мог. Расул не мог даже поднять голову. На правой стороне лица у него была большая гематома, глаза были налиты кровью, голова была странной формы и размеров, правая нога переломлена, а на руках были открытые раны».
Комиссарова подала жалобу в прокуратуру из-за физического воздействия на ее подзащитного во время предварительного заключения. Ее вызвали в прокуратуру для обсуждения жалобы, а затем заявили, что она отстраняется от дела Кудаева, так как она давала показания по этому делу.
Еще два адвоката из Кабардино-Балкарии, Лариса Дорогова и Инна Голицына, были также отстранены от защиты подозреваемых в участии в нападениях 13 октября на том же основании.
Корреспондент IWPR связалась по телефону с руководителем группы следователей прокуратуры России по Южному федеральному округу Алексеем Соврулиным, но он отказался отвечать на вопросы. «Откуда мне знать, кто вы? Вы можете быть женой [чеченского экстремиста Шамиля] Басаева». Он отказался от встречи, а на повторные звонки не отвечал.
11 ноября заместитель прокурора России Николай Шепель подтвердил на пресс-конференции в Нальчике, что Кудаев один из тех, кто был арестован за октябрьское нападение. «У нас есть доказательства, что он виновен, - сказал Шепель. - Он это признает сам и еще пятеро свидетелей показали, что он не только член группы, которая запланировала нападение на санаторий МВД и президентскую дачу, но и ее главарь».
После того, как в руки журналистов и адвокатов попали фотографии с изображением задержанных лиц, включая Кудаева, у которых отмечались признаки пыток, два высокопоставленных российских чиновника встретились с ним в тюрьме и по-видимому выразили озабоченность в связи с тем, как с ним обходились.
В письме, посланном семье из тюрьмы, Кудаев писал, что с ним долго беседовали представитель президента России на Северном Кавказе Дмитрий Козак и недавно назначенный на пост президента Кабардино-Балкарии Арсен Каноков.
«Каноков слушал мой рассказ о том, как меня пытали, и вены у него на шее надулись от злости, - говорится в письме Кудаева. - Конечно, я не мог рассказать о всех деталях... В общем, они из первых уст узнали о происходящих кошмарах. Каноков ушел от меня очень рассерженный. По его лицу было видно, что он неплохой человек. И по лицу Козака видно, что он честный парень».
Прокурор Кабардино-Балкарии Юрий Кетов обратился с письмом к московской правозащитнице Светлане Ганнушкиной. В нем говорится, что закон соблюдается, а физические пытки заключенного невозможно «должным образом доказать».
Однако, вскоре после этого, Кудаева перевели из нальчикской тюрьмы и с тех пор о нем ничего не известно. Директор тюрьмы и главврач тюремной больницы отказались встретиться с Текаевой и отвечать на ее вопросы.
Узнав о том, что Кудаева перевели в тюрьму в российский город Пятигорск, его мать позвонила туда, но ей заявили, что сына там нет.
Кудаев не единственный в Нальчике, кто исчез после 13 октября. В ноябре, после допроса в местной службе безопасности, исчез Руслан Нахушев, местный общественный деятель и координатор движения Исламское наследие России.
11 ноября исчез также Заур Пшиготыжев, который был арестован по подозрению в участии в нападении, но позже освобожден. Его машина была обнаружена в лесу, но о его местонахождении ничего не известно.
