Настроения в Жанаозене

По словам правозащитников и аналитиков, опрошенных IWPR, прошлогоднее насилие в Жанаозене создало гнетущую обстановку в Казахстане.

13 декабря активисты приняли участие в конференции в Алматы, за три дня до первой годовщины трагедии, когда в результате беспорядков полиция стреляла в демонстрантов убийства. 16 декабря прошлого года полицейские застрелили 16 человек из толпы демонстрантов на западе страны в Жанаозене, в конце многомесячного нерешенного трудового спора нефтяников.

Это событие произошло через неделю после того, как юрист Асель Нургазиева, которая помогала жителям Жанаозена предъявлять судебные иски против насилия со стороны правоохранительный органов, получила 12 суток ареста. По официальной версии, ее обвинили в нарушении порядка и противодействии аресту, несмотря на то, что задержание Нургазиевой выглядело, как способ устранить ее из виду в преддверии годовщины.

В текущем году местные жители и выдающиеся личности, в том числе лидеры партии "Алга", были приговорены к длительным тюремным срокам, а власти Казахстана пытались представить события Жанаозена как заговор по подстрекательству из-за границы, а не трудовой спор, жестоко подавленный силами безопасности. (См. Казахстан: активист оппозиции в тюрьме и Суд в Жанаозене.)

На конференции в Алматы журналист и политический обозреватель Сергей Дуванов рассказал IWPR, что эти преследования задуманы с целью вселить страх в любого, кто думает о протесте. Также они положили конец шансам на проведение диалога между оппозицией и правительством.

Что касается судов в качестве инструментов государства, Дуванов заявил, "Если раньше ангажированность суда вуалировалась, то теперь уже нет".

Также Дуванов отметил, что законы о национальной безопасности и свободе вероисповедания, принятые в прошлом году, внесли новую трактовку понятия “терроризм” и туда могут отнести и людей, критикующих и противостоящих властям.

“Любая критика сегодня может быть повернута как деструктивная, приводящая к насилию, к разжиганию социальной розни. [Лидера оппозиционной партии Алга Владимира] Козлова уже посадили даже без этого закона. А теперь по закону, допустим мои публицистические статьи, за пару минут можно превратить в пропаганду терроризма. Вот в чем дело. Это очень тревожно”, - сказал Дуванов.

Евгений Жовтис, директор Казахстанского Международного бюро по правам человека и соблюдению законности, заявил, что прошлогодние события показали слабость гражданского общества.

"Тысячи неправительственных организаций оказывают услуги и занимаются социальными проектами. Но это далеко не гражданское общество", - сказал он.

Жовтис напомнил, что в прошлом году в течение нескольких месяцев сотни нефтяников находились на центральной площади Жанаозена, отстаивая свои права.

"Помимо ряда политиков, общественных деятелей, журналистов и правозащитников, никто ими не заинтересовался. Общество встряхнулось только после выстрелов," - вспоминает он.

По словам Жовтиса, одной из фундаментальных проблем, приведших к трудовому спору, который был лишь верхушкой айсбергах, было отсутствие сильных независимых профсоюзов.

По его словам, власти просчитались, думая, что могут смело подавить массовую активность, а вместо этого активизировать покорные профсоюзы, безопасные для режима. "Но когда ситуация становится острой и возникает конфликт, эти профсоюзы не могут выступить в поддержку рабочих и действовать от их имени,"- говорит он.

Активист Павел Шумкин говорит, что с момента событий в Жанаозене власти не извлекли уроков.

"Урок - это нечто системообразущее, что гарантирует от повторения подобного. Этого не произошло. Я говорил, что надо создавать институт профсоюзов, медиаторство создавать. Люди не могут выработать единое мнение и конструктивно предложить", - сказал Шумкин добавив, что попытка вселить в людей страх оказывая давление на недовольных рабочих, это не решение проблемы, а сползание к арабской весне.

Несмотря, или вероятно частично благодаря усилению давления со стороны государства на ярых критиков и оппонентов, общественность Казахстана впала в апатию после первой волны недовольства, вызванной событиями в Жанаозене.

"Мы должны признать, что казахстанское общество не восприняло это как трагедию нации", - говорит Дуванов. Люди как будто не способны провести аналогию с собственной ситуацией или осознать, что они тоже потенциально могут оказаться в такой же ситуации.

По словам Дуванова, однобокое освещение в проправительственных СМИ привело к тому, что некоторые рассматривают протестующих в качестве "если не террористов, то, экстремистов".

"В лучшем случае, они их оценивают как крохоборов, которые решали свои “шкурные" интересы, да еще и силовыми методами", - сказал он.

Сергей Худяков из Института развития местного самоуправления из Петропавловска согласился с тем, что граждане, живущие за пределами западного Казахстана, имеют обыкновение дистанцировать себя от событий, происходящих там.

По словам Худякова, несмотря на то, что многие были обеспокоены массовым убийством, другие придерживались мнения, что "это случилось с ними там, но не может случиться в нашей жизни".

"Прошел год. Я, до сих пор, не могу понять, что произошло: это трагическое стечение обстоятельств, чье-то преступление, чья-то ошибка, недостаток наших законов? Я не могу сказать, что я самый нечитающий гражданин, не интересующийся. Но я не получил ответов на свои вопросы", - сказал Худяков.

Александра Казакова - региональный директор IWPR в Казахстане. Сауле Мухаметрахимова - редактор IWPR по Центральной Азии.

Если у вас есть комментарии или вы хотите задать вопрос по этому материалу, вы можете направить письмо нашей редакторской команде по Центральной Азии на адрес feedback.ca@iwpr.net.