Рост угрозы исламизма в Казахстане?

Стрельба, открытая предполагаемым исламским террористом на юге Казахстана, заставила аналитиков задуматься о том, действовал ли убийца в одиночку, или эта стрельба была частью более обширного организованного плана.

Человек, названный Максатом Кариевым, 12 ноября ограбил оружейный магазин в городе Таразе, захватил два охотничьих ружья и убил охранника, а также случайного посетителя магазина. Затем он застрелил двух полицейских и забрал их табельное оружие – пистолет Макарова и автомат Калашникова.

После этого Кариев направился к себе домой, где взял гранатомет, из которого произвел обстрел здания Департамента Комитета национальной безопасности по Жамбыльской области, центром которой является город Тараз. При этом никто не пострадал.

До того, как его, наконец, задержали, он ранил двух конных полицейских. Кроме этого, погиб задержавший его капитан полиции, когда Кариев совершил самоподрыв.

В общей сложности Кариев убил семь человек, среди которых - двое сотрудников КНБ, как сообщают власти. IWPR предполагает, что это произошло до того, как он ограбил оружейный магазин, и что Кариев напал на двух сотрудников спецслужб, которые выслеживали его. (Читайте также Тараз потрясен терактом). Заместитель генерального прокурора Казахстана Нурмуханбет Исаев заявил, что 34-летний Кариев был «последователем джихадизма».

По данным властей, Кариев действовал самостоятельно, хотя до окончания расследования утверждать этого нельзя.

Этот инцидент стал последним в ряде преступлений подобного рода, произошедших в Казахстане за последние полгода.

31 октября в городе Атырау на западе страны прогремели два взрыва. 24-летний местный житель подорвал себя, во втором случае это был взорвавшийся мусорный контейнер. Больше никто не пострадал.

Были арестованы трое подозреваемых в связях с погибшим. Следствие связало инцидент в Атырау с членами исламской радикальной группировки, называющейся «Джунд аль-Халифат» («Солдаты Халифата»), которая, как предполагают, базируется где-то на афгано-пакистанской границе.

В середине мая в департаменте КНБ в Актобе на западе Казахстана подорвал себя другой 25-летний житель. Этот инцидент назвали первым в Казахстане террористическим актом, совершенным смертником.

Несмотря на то, что не была установлена связь между преступлениями в Актобе, Атырау и теперь Таразе, вероятность роста насилия со стороны исламских активистов не может не тревожить Казахстан - страну, которую раньше подобные неприятности обходили стороной.

IWPR обратился к Николаю Кузьмину, политическому редактору журнала «Эксперт-Казахстан», с предложением проанализировать, подпадают ли недавние преступления в Казахстане под общий шаблон экстремистской деятельности.

Николай Кузьмин: Давно известно, что так называемый международный терроризм – это сетевая структура, в которой отсутствует вертикальная иерархия. Даже в Аль-Каиде – ее подразделения в Пакистане, Судане, Индонезии не поддерживают контактов друг с другом. Хотя они разделяют общую идеологию, применяют схожие методы работы.

То же самое и здесь. Очевидно, что если в Казахстане попытаться найти единый центр, откуда осуществляется организация терактов, то его не найдут. Хотя все время будет ощущаться, что между происходящими ЧП есть много общего.

IWPR: Насколько важен тот момент, что, в отличие от предыдущих взрывов, которые имели место на западе Казахстана, это первый взрыв, который произошел на юге?

Кузьмин: Экстремизм не распространяется по стране из какого-то одного центра. Это просто увеличение числа терактов. И в западной части Казахстана это более заметно. Я не думаю, что западные казахстанцы больше подвержены экстремистским идеям, чем их южные соотечественники. Теракты могут произойти в любом городе, и здесь нет региональных особенностей.

IWPR: Почему именно сейчас поднимается такая волна открытого вызова властям, с чем это может быть связано?

Кузьмин: В последние годы радикалы из Казахстана контактировали со своими единомышленниками из других стран. Оттуда тоже приезжали религиозные активисты в поисках единомышленников, находили их – так создавались различные группы. Очевидно, что это была не одна группа. Порой такие группы создавались спонтанно.

Казахстан поддержал борьбу с международным терроризмом, подкрепляя свою позицию конкретными действиями, из-за чего радикальный мир включил нас в свой список «недружественных государств».

Посмотрите на Восток. Теракты часто совершаются в Китае, Индии, Пакистане, Иране, Турции, даже в Японии случаются. В Афганистане это происходит каждый день.

Казахстан перестал быть исключением.

IWPR: Как тогда можно охарактеризовать экстремизм в Казахстане?

Кузьмин: Экстремизм в целом – это форма реакции человека, а иногда целых групп людей на внешние факторы. Это не то же самое, что терроризм, являющийся крайней формой действий. А вот когда реакция на собственные проблемы – внутренние, семейные, общественные – выливаются в такую крайнюю форму, как расстрел полицейских, применение взрывчаток, самоподрыв, – это уже теракт. Мы видим, как экстремизм в стране переходит в терроризм, подогретый накопленными проблемами выросших в условиях насилия молодых людей.

IWPR: Судя по профилю террористической джихадистской группы «Солдаты Халифата», она не представляет большую организованную группу, и тем более находится за пределами Казахстана и не является такой действенной силой, какой она себя хочет представить.

Кузьмин: Мощь этой группы, так же как и мощь множества других групп, называющих себя солдатами Аллаха, воинами ислама и т.д., не представляет реальной угрозы… Но урон, который они наносят стране, огромен. Их цель – деморализовать своего противника, посеять страх. Это удается и при их малочисленности.

Сетевая же структура делает террористов жизнеспособными. Поскольку ликвидировать тысячу автономных групп по пять человек гораздо сложнее, чем одну централизованную организацию из 50 человек.

IWPR: Как, по-вашему, власти должны реагировать в таких случаях?

Кузьмин: Закручивать гайки и действовать правильно – это не антитезы. Я считаю, что худшей реакцией является уступка террористам, попытки вести себя так, чтобы не злить их…

Человек, убивающий кого-то с криком «Аллах Акбар!», и человек, убивающий кого-то за то, что у него другой цвет кожи, – это люди, по-разному позиционирующие себя. Первый – религиозный экстремист, другой – расист. Но в сущности оба они экстремисты.

IWPR: Что бы вы сказали насчет мнения некоторых аналитиков, что взрывы в Таразе – это дело рук властей, чтобы использовать угрозу терроризма для запугивания народа с целью отвлечь от других проблем?

Кузьмин: Такие мнения высказываются во всех странах после совершения терактов. Всегда находятся сторонники конспирологических теорий. Я к таким «разоблачителям» не отношусь. Во власти сидят не какие-то сумасшедшие, а люди, мыслящие рационально.

Интервью подготовил Алмаз Рысалиев, редактор IWPR в Казахстане.

Если у вас есть комментарии или вы хотите задать вопрос по этому материалу, вы можете направить письмо нашей редакторской команде по Центральной Азии на адрес feedback.ca@iwpr.net.