АРМЕНИЯ: ПЕЧАЛЬНАЯ УЧАСТЬ АЗЕРБАЙДЖАНСКИХ МОГИЛ
<a href="http://www.iwpr.net/?apc_state=henfcrs338838&l=ru&s=f&o=338838">Ссылка на статью </a>Наиры Булгарян, опубликованную в CRS №411, 20 сентября, 2007 г.
АРМЕНИЯ: ПЕЧАЛЬНАЯ УЧАСТЬ АЗЕРБАЙДЖАНСКИХ МОГИЛ
<a href="http://www.iwpr.net/?apc_state=henfcrs338838&l=ru&s=f&o=338838">Ссылка на статью </a>Наиры Булгарян, опубликованную в CRS №411, 20 сентября, 2007 г.
, что Ваназорский офис НПО Хельсинская гражданская ассамблея восстановил находящееся в селе Нор Хачакап (Лорийская область) азербайджанское кладбище, я загорелась желанием собственными глазами увидеть могилы некогда проживавших в Армении азербайджанцев.
В 1988 году на Кавказе вспыхнул конфликт вокруг Нагорного Карабаха, в результате которого Армению покинула большая часть ее азербайджанской общины, и, наоборот, из Азербайджана уехали большинство проживавших там армян. В ходе противостояния были разрушены многие расположенные на территориях двух стран культурно-исторические объекты. Особенно пострадали этнические кладбища. В селе Нор Хачакап, которое некогда носило название Сарал и населялось азербайджанцами, есть два азербайджанских погоста. Сегодня оба они заброшены, и многие из надгробий там разбиты.
В прошлом году министерству культуры Армении было выделено из госбюджета 2 миллиона драмов (около шести тысяч долларов) на выявление расположенных на территории страны азербайджанских кладбищ и культурных памятников. В целом, в Армении было обнаружено 69 кладбищ. Еще 52 выявили в Нагорном Карабахе и на территории прилегающих к Карабаху семи районах, которые находятся под контролем армянских властей.
По итогам исследования министерство заключило, что сохранившихся азербайджанских кладбищ больше, чем разрушенных. Правительство посчитало, что эти кладбища не представляют культурную ценность, и решило не выделять денег на их реставрацию.
Однако Ванадзорский офис Хельсинской гражданской ассамблеи, исследовав состояние азербайджанских кладбищ и найдя его плачевным, решил восстановить их, направив на эти цели полученные от организации грантовые средства.
Мне захотелось увидеть места, где некогда жили азербайджанцы, теперь воспринимаемые как «враги»; увидеть, а потом рассказать уехавшим из Армении людям, что стало с могилами, в которых покоятся останки их родных.
Желание написать об этом стало совсем неодолимым, когда на старом кладбище села Нор Хачакап я увидела молящихся азербайджанцев – членов делегации, прибывшей в Армению по приглашению осуществляющей реставрацию азербайджанских кладбищ организации. Они отправляли какой-то особый обряд, прося Бога упокоить души похороненных там людей и выражая благодарность армянам, проявившим заботу о состоянии могил.
В тот день кладбище было усыпано белыми гвоздиками – первыми цветами, возложенными там за последние восемнадцать лет. Видя эти надгробья, теперь восстановленные и украшенные цветами, я невольно подумала – уже в который раз – о том, как неправильно таить обиду на умерших, как неправы те, кто, озлобленные конфликтом, вымещают свой гнев на могилах.
И я решила: об азербайджанских кладбищах Армении надо писать. Во имя мира. Для большей толерантности между двумя обществами.
Менее чем через год я вернулась в Нор Хачакап. Но там меня ждало разочарование. Не успев войти на территорию кладбища, я увидела, что табличка с данными о проведенных там реставрационных работах разбита.
Однако местные жители – беженцы-армяне из Азербайджана – заявили, что не имеют представления о том, кто мог бы сделать это, тогда как староста села пообещал найти виновных.
Беседы с сельчанами не принесли удовлетворения. Мне, задавшейся целью написать о том, какую гуманность проявили армяне, отремонтировав кладбище в Нор Хачакапе, теперь приходилось выслушивать рассказы о сравненных с землей армянских кладбищах. Они говорили, что в Азербайджане, там, где некогда располагался армянский погост, сегодня выращивают картошку. В доказательство своих утверждений они предлагали показать видеозаписи, присланные им бывшими соседями и знакомыми из Азербайджана.
Еще более мрачная картина наблюдалась в селе Арджут, что находится в нескольких километрах от Нор Хачакапа. От части надгробий на тамошнем кладбище не осталось совсем ничего.
Я ощутила боль, которую чувствуешь, видя нечто, брошенное на произвол судьбы, даже если это нечто принадлежит другой культуре. То, что я увидела, укрепило мою уверенность в том, что молчать нельзя.
И к патриотизму это не имеет никакого отношения. Нет ничего непатриотичного в том, чтобы говорить о небрежном отношении к могилам, даже если они принадлежат «другой стороне».
После опубликования моей статьи мне пришлось выслушать и прочитать множество критических комментариев, в которых говорилось, что неуместно писать об азербайджанских кладбищах в то время, когда [в Азербайджане] разрушаются армянские кладбища и хачкары (армянские каменные кресты-надгробия).
Я была несколько подавлена, когда один человек, скорее всего не сделавший ничего для укрепления мира, усомнился в моей любви к родине и профессионализме.
Но это длилось недолго, потому что, когда ты – журналист и пишешь о людях и их судьбах, самым важным для тебя является объективная реальность, а не твои эмоции.
Наира Булгадарян, контрибутор IWPR, Ванадзор, Армения
В 1988 году на Кавказе вспыхнул конфликт вокруг Нагорного Карабаха, в результате которого Армению покинула большая часть ее азербайджанской общины, и, наоборот, из Азербайджана уехали большинство проживавших там армян. В ходе противостояния были разрушены многие расположенные на территориях двух стран культурно-исторические объекты. Особенно пострадали этнические кладбища. В селе Нор Хачакап, которое некогда носило название Сарал и населялось азербайджанцами, есть два азербайджанских погоста. Сегодня оба они заброшены, и многие из надгробий там разбиты.
В прошлом году министерству культуры Армении было выделено из госбюджета 2 миллиона драмов (около шести тысяч долларов) на выявление расположенных на территории страны азербайджанских кладбищ и культурных памятников. В целом, в Армении было обнаружено 69 кладбищ. Еще 52 выявили в Нагорном Карабахе и на территории прилегающих к Карабаху семи районах, которые находятся под контролем армянских властей.
По итогам исследования министерство заключило, что сохранившихся азербайджанских кладбищ больше, чем разрушенных. Правительство посчитало, что эти кладбища не представляют культурную ценность, и решило не выделять денег на их реставрацию.
Однако Ванадзорский офис Хельсинской гражданской ассамблеи, исследовав состояние азербайджанских кладбищ и найдя его плачевным, решил восстановить их, направив на эти цели полученные от организации грантовые средства.
Мне захотелось увидеть места, где некогда жили азербайджанцы, теперь воспринимаемые как «враги»; увидеть, а потом рассказать уехавшим из Армении людям, что стало с могилами, в которых покоятся останки их родных.
Желание написать об этом стало совсем неодолимым, когда на старом кладбище села Нор Хачакап я увидела молящихся азербайджанцев – членов делегации, прибывшей в Армению по приглашению осуществляющей реставрацию азербайджанских кладбищ организации. Они отправляли какой-то особый обряд, прося Бога упокоить души похороненных там людей и выражая благодарность армянам, проявившим заботу о состоянии могил.
В тот день кладбище было усыпано белыми гвоздиками – первыми цветами, возложенными там за последние восемнадцать лет. Видя эти надгробья, теперь восстановленные и украшенные цветами, я невольно подумала – уже в который раз – о том, как неправильно таить обиду на умерших, как неправы те, кто, озлобленные конфликтом, вымещают свой гнев на могилах.
И я решила: об азербайджанских кладбищах Армении надо писать. Во имя мира. Для большей толерантности между двумя обществами.
Менее чем через год я вернулась в Нор Хачакап. Но там меня ждало разочарование. Не успев войти на территорию кладбища, я увидела, что табличка с данными о проведенных там реставрационных работах разбита.
Однако местные жители – беженцы-армяне из Азербайджана – заявили, что не имеют представления о том, кто мог бы сделать это, тогда как староста села пообещал найти виновных.
Беседы с сельчанами не принесли удовлетворения. Мне, задавшейся целью написать о том, какую гуманность проявили армяне, отремонтировав кладбище в Нор Хачакапе, теперь приходилось выслушивать рассказы о сравненных с землей армянских кладбищах. Они говорили, что в Азербайджане, там, где некогда располагался армянский погост, сегодня выращивают картошку. В доказательство своих утверждений они предлагали показать видеозаписи, присланные им бывшими соседями и знакомыми из Азербайджана.
Еще более мрачная картина наблюдалась в селе Арджут, что находится в нескольких километрах от Нор Хачакапа. От части надгробий на тамошнем кладбище не осталось совсем ничего.
Я ощутила боль, которую чувствуешь, видя нечто, брошенное на произвол судьбы, даже если это нечто принадлежит другой культуре. То, что я увидела, укрепило мою уверенность в том, что молчать нельзя.
И к патриотизму это не имеет никакого отношения. Нет ничего непатриотичного в том, чтобы говорить о небрежном отношении к могилам, даже если они принадлежат «другой стороне».
После опубликования моей статьи мне пришлось выслушать и прочитать множество критических комментариев, в которых говорилось, что неуместно писать об азербайджанских кладбищах в то время, когда [в Азербайджане] разрушаются армянские кладбища и хачкары (армянские каменные кресты-надгробия).
Я была несколько подавлена, когда один человек, скорее всего не сделавший ничего для укрепления мира, усомнился в моей любви к родине и профессионализме.
Но это длилось недолго, потому что, когда ты – журналист и пишешь о людях и их судьбах, самым важным для тебя является объективная реальность, а не твои эмоции.
Наира Булгадарян, контрибутор IWPR, Ванадзор, Армения
